Эра Адмирала Фишера. Политическая биография реформатора британского флота - [113]

Таким образом, Ютландский бой положил конец экстравагантным крейсерским экспериментам адмирала Фишера.

За что бьют на войне

Теперь от морской тактики и программ строительства флота настало время перейти к вопросам стратегического планирования. Именно по вопросам стратегии между морским министром и первым морским лордом возникли непримиримые разногласия, которые, в конечном счете, привели к отставке их обоих, падению правительственного кабинета и явились одной из причин разразившегося в середине мая 1915 г. грандиозного политического кризиса.

Какие же качества требовались от первого морского лорда в начальный период войны? При данных географических и стратегических условиях важнейшим качеством было терпение, позднее это подчеркнул и сам Фишер. Кроме того, как признавали впоследствии многие адмиралы и старшие офицеры, в Адмиралтействе нужен был сильный человек, который мог бы сдержать Черчилля в тех случаях, когда последний начинал стремиться к претворению в жизнь какого-либо безумного плана[658].

Любопытно отметить, что Черчилль, настаивая на возвращении Фишера в Адмиралтейство, считал, что он сможет контролировать адмирала, в то время как все остальные полагали, что Фишер в Адмиралтействе будет призван контролировать Черчилля[659]. И действительно, Фишер весьма преуспел в обуздании активности морского министра. Этот антагонизм в конечном счете и привел к его отставке. Если бы Фишер создавал более благоприятные условия для коллегиального принятия решений и больше прислушивался к мнению других, ему бы вскоре удалось реорганизовать генеральный морской штаб и полностью подчинить его своему влиянию. Тогда бы он имел возможность с легкостью отклонять прожекты Черчилля, не жертвуя при этом своим партнерством с морским министром, поистине не имевшим аналогов в истории британского Адмиралтейства. Но поскольку этого не случилось, то Фишер вынужден был прибегать к различным формам саботирования решений, человека, который способствовал его возвращению в Адмиралтейство.

Анализируя стратегические планы британского военно-морского ведомства первых месяцев войны, необходимо вернуться к грандиозной морской программе, намеченной на совещании 3 ноября 1914 г. Первоначально, многочисленные десантные суда и линейные крейсеры с необычайно малой осадкой предназначались для осуществления так называемого "Балтийского проекта" — грандиозной десантной операции по высадке силами британского флота русских армий на померанском побережье Германии. Эта версия по сей день остается общепринятой и разделяется большинством специалистов. Опровергнуть ее попытался один из биографов Фишера — профессор Раддок Маккей.

Английский историк утверждает, что участники совещания 3 ноября занимались главным образом вопросами, связанными с подводными лодками. Относительно судов других классов в протоколах конференции было всего несколько слов о том, что необходимо обеспечить пополнение флота военными кораблями в соответствии с потребностями[660]. Главный аргумент Маккея состоит в следующем: в результате тщательных архивных изысканий им было установлено, что в протоколы ноябрьского совещания 1914 г. были внесены существенные изменения в сентябре 1916 г.[661]. С тех пор создавалось впечатление, будто все распоряжения, отданные о строительстве новых кораблей с ноября 1914 по май 1915 г., были сделаны в один день 3 ноября. В дальнейшем и Фишер, и Черчилль приложили немало усилий, утверждая, что вся деятельность Адмиралтейства подчинялась "Балтийскому проекту". После окончания войны Фишер еще больше преувеличил это впечатление в своих "Воспоминаниях"[662], хотя его репутация как военно-морского стратега сильно пострадала от этого. Тем не менее, факт остается фактом: именно после 3 ноября в течение нескольких месяцев конца 1914—начала 1915 гг. было заложено огромное количество судов, предназначенных для действий против побережья противника, в том числе свыше 200 самоходных десантных барж и 37 мониторов. В сооружении последних Фишер и Черчилль принимали самое живейшее участие. Когда представитель американских судостроительных фирм сообщил, что у них имеется несколько 356 мм двухорудийных башен, предназначавшихся для греческих дредноутов, строившихся в Германии, морской министр и первый морской лорд немедленно решили их приобрести[663]. Башни установили на 4 больших мониторах, которые, кстати сказать, вызвали впоследствии нарекания некоторых специалистов.

К. Дж. Дьюар, командовавший одним из мониторов данной серии, вспоминал впоследствии: "Эти мониторы представляли собой плавсредства диковинного вида. На означенном имелись два 14-дюймовых орудия в башне в носовой части и противоминная наделка, торчавшая вдоль корпуса, как кринолиновые оборки. Она защищала его от торпедной атаки, но снижала максимальную скорость до 6 узлов. Изначально они строились лордом Фишером как часть флота, предназначенного для операций в Балтийском море, но один бог знает, что бы они там делали, если бы туда добрались, и я сомневаюсь, знал ли это сам Фишер. И хотя "Балтийский проект" так никогда и не материализовался, на нем лежит ответственность за пустую трату денег и труда. Помимо мониторов, дорогостоящие аномалии вроде "Фьюриеса" и "Глориеса" также предназначались для этих целей"