Эпоха викингов. Мир богов и мир людей в мифах северных германцев - [215]
Радостное предчувствие подсказывает ему, что прославленные воины на подходе, а о прибытии Эйрика сообщает топот ног. Сигмунд, эйнхерий из клана Вёльсунгов, спрашивает Одина, почему тот ожидает Эйрика больше других конунгов. «Потому что он окрасил свой меч кровью во многих землях», – отвечает Один. «Почему же ты отнял у него победу, коли считаешь его самым доблестным конунгом?» – вопрошает Сигмунд. «Никто не ведает, что грядет, но серый волк уже злобно взирает на чертоги богов», – отвечает Один. Тут входит Эйрик в сопровождении пяти конунгов. Они доблестно сражались в «буре мечей» и теперь прибыли к высокому престолу Одина.
Во время пребывания на Британских островах северяне соприкоснулись с религиозной системой, которая отличалась от религии их отцов. Ни один читатель поэм эпохи викингов не может не заметить, что поэты были поражены идеями и образами христианского вероучения и особенно его эсхатологией. Но северяне не были сбиты с ног потоком христианских идей. Не поддавшись полному порабощению английской культуры, они черпали силу из общения с людьми другой веры. История этой эпохи не состоит из одних только пиратских набегов, приведших к основанию нескольких недолго просуществовавших королевств и привнесению скандинавской крови на Британские острова. Можно назвать это духовным завоеванием, которое оказало огромное влияние на духовное и нравственное развитие завоевателей и завоеванных. Скандинавские захватчики, с жадностью взиравшие на убранство английских церквей, не удовольствовались только лишь материальной добычей, они вступали в общение с христианами и интуитивно проникались новой мудростью, и зачастую добытые ими знания были далеко не поверхностными. Замечательным доказательством их духовной и нравственной силы и оригинальности мышления стало то, что знания эти не были погребены под лавиной новых идей и образов. Викинги были открыты познанию, впитывали новые идеи свободно, без принуждения и так же свободно обращали полученные знания на службу своим потребностям. Христианская эсхатология стала для них вдохновением, которое позволило кристаллизовать их опыт, преобразовать комедии и трагедии этих суматошных времен в четкие идеи. Духовной прибылью, которую они получили благодаря знакомству с культурой Англии, стали прежде всего либеральный взгляд на мир, оригинальный взгляд на историю и завоевания человечества.
По сути, X в. стал веком культурной экспансии: дух, ускоренный движением событий, духовных и политических, нашел выход в искусстве – в литературе поразительной глубины и красоты, которая вышла за рамки национальных границ и заняла особое место среди творений общемировой культуры.
В литературном мире той эпохи автор «Вёлуспы» занимает особое место. Его поэма выделяется из других литературных трудов того времени благодаря главной идее, которая сшивает стихи столь же прочно, как и звенья в цепи рассуждений, и вдохновенной, напряженной до дрожи поэзии. По мнению автора, ход истории определяется вторжением в мир неправедности и раздора. Жизнь по сути своей трагична, и эту трагедию спровоцировали сами боги. Они обрели власть с помощью обмана и насилия, а потому их мир страдает от внутренней слабости. После первой войны жизнь приобрела тайный груз вины, который движется под воздействием своего собственного импульса и неудержимо несет богов и людей в бездну смерти. Чтобы сохранить честь и удачу, боги должны снова и снова прибегать к хитрости и предательству; превознося истину, закон и красоту, они не оставляют извилистого пути обмана; чтобы не попасть в когтистые лапы чудовищ, они должать отражать их коварные происки еще более изощренной хитростью.
Каждой своей победой, одержанной над силами тьмы и жестокости, боги сеют семена разрушения и смерти. Традиционные сцены в мифах организованы поэтом так, чтобы показать, как посеянное семя прорастает, тянется к солнцу, набирает колос, чтобы быть сжатым в Судный день – Рагнарёк.
Первая тень была брошена на мир, когда «в войско метнул Один копье», – началась первая война с ванами. Противостояние возобновилось, когда великан не получил обещанной награды, о чем говорится в 25—26-м стихах «Вёлуспы»: «…Крепкие были / попраны клятвы, / тот договор, / что досель соблюдался».
С помощью этих сцен поэт сообщает нам о своем видении мира, в котором смертные люди движутся на ощупь, ослепленные деяниями богов. Гибель Бальдра – предвозвестник Апокалипсиса, в котором гибнут люди, попираются священные законы жизни. Тени удлиняются и собираются на горизонте в черное облако, из обиталища демонов вырывается пламя:
Но поэт не заканчивает на этой ноте отчаяния. Он смотрит вперед, надеясь на возрождение, на появление нового мира, мира праведных. Проклятие само себя выжигает, боги и люди входят в новую жизнь, наполненную честью и удачей фрита; владыка мира спускается с небес:
Смерть будет изгнана из мира: последнее видение, прошедшее перед глазами поэта, – черный дракон, «под крыльями трупы», исчезающий в зияющей бездне.
Тропы повсюду. Тропы пронизывают мир – невидимые муравьиные тропы, пешеходные тропинки и дороги между континентами, автомагистрали, маршруты и гиперссылки в сети. Как образуются эти пути? Почему одни втаптываются и остаются, а другие – исчезают? Что заставляет нас идти по тропе или сходить с нее? Исходив и изучив тысячи вариаций различных троп, Мур обнаружил, что именно в тропах кроятся ответы на самые важные вопросы – как сформировался мир вокруг нас, как живые организмы впервые выбрались на сушу, как из хаоса возник порядок и, в конце концов, как мы выбираем нашу дорогу по жизни. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Март 1919 года. Все говорят о третьей волне испанского гриппа. После затишья, оно длилось всё лето, и даже думали, что с пандемией покончено, ограничения стали очень суровы. Но, чёрт возьми, не до такой же степени! Авантюрист Джейк Саммерс возвращается из Европы после очередного дела – домой, в окрестности Детройта, где с недавних пор поселился вместе с компаньоном. Возвращается один: ловкий прошмыга (и будущий писатель) Дюк Маллоу застрял в карантине – не повезло кашлянуть на таможне. Провинциальный Блинвилль, ещё недавно процветающий, превратился в чумной город.
Князь Сергей Сергеевич Оболенский, последний главный редактор журнала «Возрождение», оставил заметный след в русской эмигрантской периодике. В журнале он вел рубрику «Дела и люди»; кроме того, обладая несомненным литературным талантом, с 1955 г. под своим именем он опубликовал более 45 статей и 4 рецензии. Наша публикация знакомит читателей с полной версией книги «Жанна – Божья Дева», которая, несомненно, является главным итогом его исследовательской и публицистической деятельности. Многие годы С. С. Оболенский потратил на изучение духовного феномена Жанны д’Арк, простой французской крестьянки, ставшей спасительницей своей Родины, сожженной на костре и позже причисленной клику святых Римско-католической церковью.
Судьба румынского золотого запаса, драгоценностей королевы Марии, исторических раритетов и художественных произведений, вывезенных в Россию более ста лет назад, относится к числу проблем, отягощающих в наши дни взаимоотношения двух стран. Тем не менее, до сих пор в российской историографии нет ни одного монографического исследования, посвященного этой теме. Задача данной работы – на базе новых архивных документов восполнить указанный пробел. В работе рассмотрены причины и обстоятельства эвакуации национальных ценностей в Москву, вскрыта тесная взаимосвязь проблемы «румынского золота» с оккупацией румынскими войсками Бессарабии в начале 1918 г., показаны перемещение золотого запаса в годы Гражданской войны по территории России, обсуждение статуса Бессарабии и вопроса о «румынском золоте» на международных конференциях межвоенного периода.
В представленной читателю книге журналиста, писателя и профессора EPFL (Федеральной политехнической школы Лозанны) Эрика Хёсли соединилось профессиональное, живое перо автора и его страсть к научной работе. Подробно и глубоко он анализирует историю, которая, по его мнению, превосходит любой вестерн – великий поход в Сибирь и завоевание русского Севера. Перед нами не только архивные страницы этой эпопеи, – хотя фактическая сторона дела написана очень скрупулезно и сопровождается картами и ссылками на архивы и документы, – но интерес автора к людям: их поступкам, мотивам, чувствам, идеям и делам.
Кажется, кровопролитным «индейским войнам» на Западе США никогда не будет конца. Белые и краснокожие, осатанев от взаимной ненависти, безжалостно истребляют друг друга. Правда, десятилетнюю Джоанну Леонбергер, как и других белых детей, индейцы увезли с собой, чтобы воспитать в своих племенных традициях. Капитан Кидд, ветеран многих войн, привык жить сегодняшним днем, странствуя от поселения к поселению, где он зарабатывает публичным чтением газет для малограмотных покорителей Дикого Запада. Но на этот раз у него другое, более выгодное задание – сопроводить Джоанну через весь Техас к дяде и тете, которым чудом удалось разыскать и выкупить ее у индейцев. Они едут через бескрайние прерии – старик, умеющий стрелять без промаха, и девочка, не знающая ни слова по-английски.
Жан-Кристоф Рюфен, писатель, врач, дипломат, член Французской академии, в настоящей книге вспоминает, как он ходил паломником к мощам апостола Иакова в испанский город Сантьяго-де-Компостела. Рюфен прошел пешком более восьмисот километров через Страну Басков, вдоль морского побережья по провинции Кантабрия, миновал поля и горы Астурии и Галисии. В своих путевых заметках он рассказывает, что видел и пережил за долгие недели пути: здесь и описания природы, и уличные сценки, и характеристики спутников автора, и философские размышления.
Балерина в прошлом, а в дальнейшем журналист и балетный критик, Джули Кавана написала великолепную, исчерпывающую биографию Рудольфа Нуреева на основе огромного фактографического, архивного и эпистолярного материала. Она правдиво и одновременно с огромным чувством такта отобразила душу гения на фоне сложнейших поворотов его жизни и борьбы за свое уникальное место в искусстве.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Павел Дмитриевич Брянцев несколько лет преподавал историю в одном из средних учебных заведений и заметил, с каким вниманием ученики слушают объяснения тех отделов русской истории, которые касаются Литвы и ее отношений к Польше и России. Ввиду интереса к этой теме и отсутствия необходимых источников Брянцев решил сам написать историю Литовского государства. Занимался он этим сочинением семь лет: пересмотрел множество источников и пособий, выбрал из них только самые главные и существенные события и соединил их в одну общую картину истории Литовского государства.