Эпоха викингов. Мир богов и мир людей в мифах северных германцев - [211]
Она видит валькирий, скачущих над землей:
Судьба вольна идти своим чередом. Вёльва видит, как один из асов падет замертво, пронзенный стрелой брата:
Слышится плач – то Фритт, потерявшая сына, оплакивает свое горе:
Открывается вид на унылую местность, никогда не знавшую лучей солнца, лишенную надежды:
В диком непроходимом лесу рождается страшный волк – погубитель солнца:
Мир наполняется тревожными голосами. Петухи из разных миров перекликаются друг с другом:
Их голоса заглушает лай чудовищного пса Гарма:
Свет мира померк, проклятье распространяется от богов на жилища людей. Мысли людей омрачены и спутаны из-за переворота в природе и смятения в умах, в отчаянии люди нарушают непреложные законы жизни. Братья воюют друг с другом, никто не верит ближнему; наступает новый век – век мечей и секир:
Зло вырывается из оков, сотрясая землю:
С четырех сторон света надвигается воинство мрака. Змей Мидгарда, извиваясь в бушующих волнах, устремляется на Асгард:
Беда, которую давно предсказала богиня, стала реальностью. Один сражается с волком, Фрейр сходится в бою с Суртом. Боги и великаны сражаются и погибают:
Тор обрушивает свой гнев на змея, одерживает победу и, пройдя девять шагов, падает замертво:
Солнце меркнет, земля уходит под воду, звезды срываются с неба, языки пламени поднялись так высоко, что лижут небеса. Но вот в последний раз слышится зловещий лай Гарма, мировой пожар затухает, и земля снова поднимается из моря. Боги возвращаются на Идавёлль-поле, вспоминают былые подвиги:
Земля вновь приносит плоды, возвращается Бальдр:
Поднимается новый чертог с золотой крышей. Здесь будет жить новое поколение людей – чистых сердцем и помыслами:
С небес спускается могучий владыка. Темный дракон пролетает, задевая землю крыльями, отягченными мертвыми телами. Вёльва завершает пророчество и удаляется:
Это видение поэта ближе к эсхатологической истории христианства, чем к космогонии древних германцев; нет сомнений, что на него произвели огромное впечатление апокалиптические предсказания церкви. Но здесь, как и во всех других случаях, когда речь идет о творениях живых людей, такие понятия, как «заимствование» и «влияние», не только бесполезны, но и вредны. Аналитический метод и рациональный подход не способен выявить замысел автора, раскрыть образы и идеи, явившиеся неизвестно откуда; поиски истоков и параллелей в истории религии, литературе и других областях истории бесплодны, подобный подход опустошает мир живых людей и превращает его в кучу интеллектуального мусора.
Автор поэмы не был христианином, его идеи и образы, в которых нашли выражение его надежды и страхи, не несут следов христианства. Его скорбь не была рождена христианским страхом греха и возмездия, но в своей тевтонской озабоченности при виде того, что почтение к родству подрывается честолюбием и неуемной жаждой власти, он отправляется в сокровищницу древней религии. Здесь он и находит сюжет для своей поэмы, а идеалы, которые оживляют ее образы и оформляют их в драму гибели и воскресения, уходят корнями в веру отцов. Охваченный ужасом, он смотрит на переворот времен, в котором честь – главный источник добродетели, погружается в пучину забвения, а благородные души гибнут в вихре всепоглощающей ярости. Именно святость фрита придает драматическое напряжение его поэме; именно в древнем противоборстве богов и чудовищ, приведшем к катастрофе, достигает кульминации его драма. Несомненно, поэт был знаком с христианской эсхатологией, он черпал вдохновение из апокалиптических сцен Писания, чтобы воплотить собственные мысли и интерпретировать опыт своей эпохи, эпохи викингов.
Тропы повсюду. Тропы пронизывают мир – невидимые муравьиные тропы, пешеходные тропинки и дороги между континентами, автомагистрали, маршруты и гиперссылки в сети. Как образуются эти пути? Почему одни втаптываются и остаются, а другие – исчезают? Что заставляет нас идти по тропе или сходить с нее? Исходив и изучив тысячи вариаций различных троп, Мур обнаружил, что именно в тропах кроятся ответы на самые важные вопросы – как сформировался мир вокруг нас, как живые организмы впервые выбрались на сушу, как из хаоса возник порядок и, в конце концов, как мы выбираем нашу дорогу по жизни. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Март 1919 года. Все говорят о третьей волне испанского гриппа. После затишья, оно длилось всё лето, и даже думали, что с пандемией покончено, ограничения стали очень суровы. Но, чёрт возьми, не до такой же степени! Авантюрист Джейк Саммерс возвращается из Европы после очередного дела – домой, в окрестности Детройта, где с недавних пор поселился вместе с компаньоном. Возвращается один: ловкий прошмыга (и будущий писатель) Дюк Маллоу застрял в карантине – не повезло кашлянуть на таможне. Провинциальный Блинвилль, ещё недавно процветающий, превратился в чумной город.
Князь Сергей Сергеевич Оболенский, последний главный редактор журнала «Возрождение», оставил заметный след в русской эмигрантской периодике. В журнале он вел рубрику «Дела и люди»; кроме того, обладая несомненным литературным талантом, с 1955 г. под своим именем он опубликовал более 45 статей и 4 рецензии. Наша публикация знакомит читателей с полной версией книги «Жанна – Божья Дева», которая, несомненно, является главным итогом его исследовательской и публицистической деятельности. Многие годы С. С. Оболенский потратил на изучение духовного феномена Жанны д’Арк, простой французской крестьянки, ставшей спасительницей своей Родины, сожженной на костре и позже причисленной клику святых Римско-католической церковью.
Судьба румынского золотого запаса, драгоценностей королевы Марии, исторических раритетов и художественных произведений, вывезенных в Россию более ста лет назад, относится к числу проблем, отягощающих в наши дни взаимоотношения двух стран. Тем не менее, до сих пор в российской историографии нет ни одного монографического исследования, посвященного этой теме. Задача данной работы – на базе новых архивных документов восполнить указанный пробел. В работе рассмотрены причины и обстоятельства эвакуации национальных ценностей в Москву, вскрыта тесная взаимосвязь проблемы «румынского золота» с оккупацией румынскими войсками Бессарабии в начале 1918 г., показаны перемещение золотого запаса в годы Гражданской войны по территории России, обсуждение статуса Бессарабии и вопроса о «румынском золоте» на международных конференциях межвоенного периода.
В представленной читателю книге журналиста, писателя и профессора EPFL (Федеральной политехнической школы Лозанны) Эрика Хёсли соединилось профессиональное, живое перо автора и его страсть к научной работе. Подробно и глубоко он анализирует историю, которая, по его мнению, превосходит любой вестерн – великий поход в Сибирь и завоевание русского Севера. Перед нами не только архивные страницы этой эпопеи, – хотя фактическая сторона дела написана очень скрупулезно и сопровождается картами и ссылками на архивы и документы, – но интерес автора к людям: их поступкам, мотивам, чувствам, идеям и делам.
Кажется, кровопролитным «индейским войнам» на Западе США никогда не будет конца. Белые и краснокожие, осатанев от взаимной ненависти, безжалостно истребляют друг друга. Правда, десятилетнюю Джоанну Леонбергер, как и других белых детей, индейцы увезли с собой, чтобы воспитать в своих племенных традициях. Капитан Кидд, ветеран многих войн, привык жить сегодняшним днем, странствуя от поселения к поселению, где он зарабатывает публичным чтением газет для малограмотных покорителей Дикого Запада. Но на этот раз у него другое, более выгодное задание – сопроводить Джоанну через весь Техас к дяде и тете, которым чудом удалось разыскать и выкупить ее у индейцев. Они едут через бескрайние прерии – старик, умеющий стрелять без промаха, и девочка, не знающая ни слова по-английски.
Жан-Кристоф Рюфен, писатель, врач, дипломат, член Французской академии, в настоящей книге вспоминает, как он ходил паломником к мощам апостола Иакова в испанский город Сантьяго-де-Компостела. Рюфен прошел пешком более восьмисот километров через Страну Басков, вдоль морского побережья по провинции Кантабрия, миновал поля и горы Астурии и Галисии. В своих путевых заметках он рассказывает, что видел и пережил за долгие недели пути: здесь и описания природы, и уличные сценки, и характеристики спутников автора, и философские размышления.
Балерина в прошлом, а в дальнейшем журналист и балетный критик, Джули Кавана написала великолепную, исчерпывающую биографию Рудольфа Нуреева на основе огромного фактографического, архивного и эпистолярного материала. Она правдиво и одновременно с огромным чувством такта отобразила душу гения на фоне сложнейших поворотов его жизни и борьбы за свое уникальное место в искусстве.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Павел Дмитриевич Брянцев несколько лет преподавал историю в одном из средних учебных заведений и заметил, с каким вниманием ученики слушают объяснения тех отделов русской истории, которые касаются Литвы и ее отношений к Польше и России. Ввиду интереса к этой теме и отсутствия необходимых источников Брянцев решил сам написать историю Литовского государства. Занимался он этим сочинением семь лет: пересмотрел множество источников и пособий, выбрал из них только самые главные и существенные события и соединил их в одну общую картину истории Литовского государства.