Эпоха крестовых походов и ее герои - [45]

.

Глава III Движение на Средиземном море

Не подлежит сомнению, — говорит историк Адольф Шayбe[65], изучавший экономические вопросы Средневековья, — что среди разнообразных побуждений, вызвавших к жизни великое крестоносное движение, коммерческие интересы не играли никакой роли». Но если действительно не они создали крестовые походы, то, наоборот, крестовые походы оказали могущественное влияние на торговое развитие средиземноморских народов. Можно сказать больше: торгово-промышленное движение стало составляющей частью крестоносного. Без него было бы невозможным закрепление на столь долгое время латинских завоеваний на мусульманском Востоке.

Для нового населения Палестины не могли служить постоянной связью с родиной те сухопутные дороги, по которым шел Первый крестовый поход, как бы ни были они освящены именами Готфрида Бульонского и Карла Великого. Путем повседневных и частых сношений могло сделаться только море. Деятельным посредником на морском пути стали итальянские и позже города французского юга. Когда впоследствии, в годы разочарования и усталости, великий исход Запада стал представляться бесцельным порывом, в торговле можно было все-таки увидеть его прочные результаты.

Морские города Италии приступили к торговым операциям с Палестиной очень осторожно. Их экспедиции на Восток начались сравнительно поздно и принесли ощутимую выгоду много позднее завоевания Иерусалима. Но этим относительно большим предприятиям предшествовали малые, в которых проявили себя главным образом генуэзцы. Их корабли снабжали крестоносцев, когда те осаждали Антиохию. Еще важнее была их помощь, когда сами крестоносцы оказались осаждены в Антиохии Кербогой, и позже, когда, застряв у Ирки, крестоносное войско гибло в безводной равнине. Мы уже отмечали участие генуэзцев во взятии Иерусалима.

Именно последнее событие позвало в Палестину славные республики Италии — их большие хорошо снаряженные флоты двинулись сюда один за другим. Эта грандиозная морская демонстрация Запада должна была произвести изрядное впечатление на сарацин. Первым явился пизанский флот в числе 120 кораблей, привезший своего епископа Даимберта и мотивировавший свое появление повелением папы Урбана. В мае 1100 года прибыл венецианский флот в 200 кораблей. Его вели епископ Кастелло и сын дожа Джованни Микаэль. С их участием крестоносцы овладели гаванью Акры. Генуэзцы немного припоздали и явились последними на 26 галерах и нескольких десятках транспортных судов. Городской совет отправлял их в спешке, опасаясь, что Пиза и Венеция перехватят инициативу в обеспечении себе торговых преимуществ на Востоке и Генуя останется на бобах. В конце апреля 1101 года генуэзцы приняли участие во взятии маленького Арсуфа и цветущего торгового города Кесарии.

Главная цель морских экспедиций, однако, заключалась не столько в новых завоеваниях, сколько в закреплении захваченных берегов. Мы уже говорили о том положении, в котором очутился после завоевания Святой земли барон Гроба Господня. Мы видели, что среди князей, споривших за Антиохию и Триполи, не нашлось охотника на Иерусалим. Расчет нарезать себе блестящих сеньорий на завоеванном Востоке, который руководил частью крестоносных вождей, реализовался лишь для немногих, и недовольные потянулись домой. Что касается наивного энтузиазма массы народной, то он был еще менее прочной почвой, и опереться на него было невозможно. Те из этой массы, кто не разбежались от голода под Иркой, не умерли от антиохийской чумы и донесли свой энтузиазм до Иерусалима, скоро его здесь насытили. Добравшись до Гроба Господня, искупавшись в Иордане и наломав пальмовых ветвей в Иерихоне, они сочли свою задачу исполненной. Таким образом, защищать завоевания Первого крестового похода осталось не так уж и много людей.

В связи с этим представляется несколько загадочной та пассивно-выжидательная позиция, которую занял в 1100 году мусульманский Восток. Еще недавно выдвинувший против огромной крестоносной армии сотню тысяч войск Кербоги, он предпочел бездействие перед лицом каких-нибудь десятков тысяч Готфрида. Но явление это становится менее загадочным, если вспомнить, что мусульмане не могли не учитывать наличие итальянских эскадр, бросивших якоря в главных гаванях сирийского побережья.

Вооруженные дружины купцов и их колонии станут тем цементом, который спаяет молодой латинский Восток со старым латинским Западом. В их интересах была энергичная поддержка усилий христианских властителей страны захватить власть над всем побережьем. Свободнее всего действуют здесь в первое время ближайшие союзники нормандских князей — генуэзцы. Впрочем, своеобразной чертой их политики является полное безразличие в отношении того, для какого князя добывается тот или иной город. Арсуф был завоеван ими для Готфрида, Триполи, Тортоза, Большой и Малый Джебеле — для Раймунда. В 1110 году они участвовали в завоевании Лаодикеи нормандскими князьями. В общем, они готовы были бросить в бой свои галеры ради всякого латинского князя, который, в свою очередь, был готов обеспечивать им коммерческие привилегии в завоеванном пункте. Значительно бледнее роль пизанцев, сливавшихся обыкновенно с генуэзскими эскадрами и ограничивавших свои притязания севером Сирией.