Эпоха добродетелей. После советской морали - [69]

подразумевает серьезные общественные трансформации, предполагая критическую рефлексию над рентно-сословными, корпоративными ценностями и практиками российских политических элит. Однако циркулирующие в публичном пространстве политические дискурсы не способны выполнить главные задачи, связанные с действительным пониманием общества, в котором мы живем, а тем более обоснованием высших ценностей для этого общества. Поэтому даже если и провозглашается необходимость поиска ценностной альтернативы большому советскому обществу, то поиск этот замирает на полпути. Он сводится, в сущности, к одной затянувшейся попытке переформулировать сословную этику добродетели таким образом, чтобы она стала пригодной для морального окормления большого общества. Можно сказать, что действия власти в области морали и идеологии направлены на имитацию утраченного верхнего яруса моральной пирамиды. Власть пытается добиться примерно того же эффекта, который наблюдался в позднем СССР, – чтобы свет былой славы, высоких ценностей и героизма еще не очень далекого прошлого указывал добродетелям повседневного настоящего их место, придавая им если не сам смысл, то хоть его тень. Но свет этот становится все тусклее, тени все длиннее, а смыслы все туманнее. Впрочем, говорят, именно в такие времена и вылетает сова Минервы.