Эпоха «Черной смерти» в Золотой Орде и прилегающих регионах (конец XIII – первая половина XV вв.) - [31]
Геодинамическая теория возникновения эпидемии чумы В.Г. Трифонова и А.С. Кархаряна хоть и базировалась на данных, полученных в ходе проведенных в районе Тянь-Шаня масштабных полевых исследованиях, однако, в отечественных научных кругах поддержки она так и не получила. Вместо этого, под влиянием теории природной очаговости трансмиссивных болезней человека, продолжилось исследование «Черной смерти». Именно влияние этой теории прослеживается в опубликованной в 2005 г. статье М.В. Супотницкого [Супотницкий М.В., 2005]. Развивая далее данную теорию, исследователь указал на то, что на начало «Черной смерти» повлияло взаимодействие трех больших групп природных чумных очагов: реликтового северо-западного, Русской равнины и Великого Евразийского чумного «излома».
Первая группа и вторая группа чумных очагов была локализована М.В. Супотницким в четырехугольнике Великие Луки — Вологда — Кострома — Смоленск. Ее активизация произошла еще до начала Второй пандемии чумы. Первая вспышка чумы в этом очаге зафиксирована в 1229–1230 гг. в Смоленске, где погибло до 32 тыс. человек. Во время Второй пандемии Черная смерть в этом очаге проявила свою активность в 1349–1353 гг. в Полоцке, Смоленске, Пскове, Новгороде, Белоозере. В 1364–1366 гг. наблюдалось распространение чумы в северо-восточных русских городах: Москве, Переславле, Коломне, Владимире, Суздале, Дмитрове, Можайске, Вологде, Рязани, Коломне и Волоке. В 1387–1390 гг. чума вновь проявилась в Новгороде и Пскове.
Третья группа природных очагов представляет собой гигантскую последовательность природных очагов чумы, расположенных от Йемена на юге и до южных отрогов Урала на севере. Самые крупные из них располагались на территории Улуса Джучи. Центр ордынских природных очагов находился близ города Бельджамен. Пик активизации этой группы очагов пришелся как раз на время распространения «Черной смерти», и именно в ордынских землях началось ее «победное шествие». Одним из факторов, приведших к возникновению болезни, стали, по мнению М.В. Супотницкого, климатические изменениями второй половины XIV в. [Супотницкий М.В., 2005: 20–30].
Другой важной теоретической работой, написанной под влиянием теории природной очаговости трансмиссивных болезней человека и опубликованной в середине 2000-х гг., считается монография супругов Сунцовых [Сунцов В.В., Сунцова Н.И., 2006]. В этом исследовании авторы постарались, используя экологический подход к изучению генезиса природных и антропогенных очагов чумы, реконструировать процесс возникновения пандемии чумы. В результате была предложена концепция двух этапов генезиса природных чумных очагов. На первом, естественно-историческом этапе, в эпоху конца позднего плейстоцена (22–15 тыс. лет назад), по мнению авторов исследования, на обширных степных пространствах Центральной Азии произошло формирование биологической паразитарной системы «монгольской сурок (Marmota sibirica) — блоха (Oropsella silantiewi)». На втором, биосоциальном этапе, человек в результате своей хозяйственно-экономической деятельности стал активно непреднамеренно оказывать неблагоприятное влияние на генезис первичных очагов чумы в Евразии. В результате произошло не только изменение естественных ареалов обитания грызунов, и создались условия для всемирной экспансии чумы. Исходя из гипотезы Р. Поллитцера, ученые пришли к выводу, что основной причиной начала «Черной смерти» стало проникновение сурочьего подвида из Центральной или Средней Азии через Крым (Каффу) в Европу и Северную Африку. Наиболее вероятно, вынос микроба чумы из природного сурочьего очага (Marmota baibacina) произошел в районе оз. Иссык-Куль и был связан с военными походами монголов на Запад в 1330–1340-х гг.
В начале 2010-х г. одесским исследователем И.Т. Русевым была предложена оригинальная концепция происхождения эпидемии чумы [Русев Т.И., 2011]. Автор исходит из того, что одной из важнейших причин начала любой эпидемии является не принесение морским путем основных разносчиков чумной бактерии черных крыс, а активное воздействии человека в результате хозяйственной деятельности на уже существующие древние эпидемические очаги чумы. Таким образом, изыскания Т.И. Русева в области изучения в целом коррелируется с установившейся в отечественной науке точкой зрения на то, что одним из важных факторов проявления крупных вспышек чумы являлся антропогенный фактор.
Если рассматривать развитие в эти годы историографии темы «Черная смерть на территории Золотой Орды и близлежащих регионов», то следует отметить отказ в исследованиях от марксистского материализма и рост интереса к трудам западных специалистов. Одной из первых работ отечественных специалистов, созданных под влиянием достижений западной историографии, стала опубликованная в 1991 г. монография Ю.Л. Бессмертного [Бессмертный Ю.Л., 1991]. Автор, исходя из анализа французских средневековых источников, смог сделать выводы относительно изменений, произошедших во французском средневековом обществе. Наиболее заметные, по мнению исследователя, произошли сразу после «Черной смерти». Главным образом они привели к трансформации общественных взглядов на роль женщины в жизни средневекового общества, различные поколенческие и половозрастные проблемы, поведенческие мотивы различных социальных слоев, представления о болезни и смерти.
В истории антифеодальных народных выступлений средневековья значительное место занимает гуситское революционное движение в Чехии 15 века. Оно было наиболее крупным из всех выступлений народов Европы в эпоху классического феодализма. Естественно, что это событие привлекало и привлекает внимание многих исследователей самых различных стран мира. В буржуазной историографии на первое место выдвигались религиозные, иногда национально-освободительные мотивы движения и затушевывался его социальный, антифеодальный смысл.
Настоящая книга охватывает три основных периода из боевой деятельности красных Таманских частей в годы гражданской войны: замечательный 500-километровый переход в 1918 г. на соединение с Красной армией, бои зимой 1919–1920 гг. под Царицыном (ныне Сталинград) и в районе ст. Тихорецкой и, наконец, участие в героической операции в тылу белых десантных войск Улагая в августе 1920 г. на Кубани. Наибольшее внимание уделяется первому периоду. Десятки тысяч рабочих, матросов, красноармейцев, трудящихся крестьян и казаков, женщин, раненых и детей, борясь с суровой горной природой, голодом и тифом, шли, пробиваясь на протяжении 500 км через вражеское окружение.
В настоящей книге дается материал об отношениях между папством и Русью на протяжении пяти столетий — с начала распространения христианства на Руси до второй половины XV века.
Представленная монография затрагивает вопрос о месте в русско- и церковно-ордынских отношениях института киевских митрополитов, столь важного в обозначенный период. Очертив круг основных проблем, автор, на основе широкого спектра источников, заключил, что особые отношения с Ордой позволили институту киевских митрополитов стать полноценным и влиятельным участником в русско-ордынских отношениях и занять исключительное положение: между Русью и Ордой. Данное исследование представляет собой основание для постановки проблемы о степени включенности древнерусской знати в состав золотоордынских элит, окончательное разрешение которой, рано или поздно, позволит заявить о той мере вхождения русских земель в состав Золотой Орды, которая она действительно занимала.
В книге исследуется ранняя история африканских цивилизаций и их место в истории человечества, прослеживаются культурно-исторические связи таких африканских цивилизаций, как египетская, карфагенская, киренская, мероитская, эфиопская и др., между собой, а также их взаимодействие — в рамках изучаемого периода (до эпохи эллинизма) — с мировой системой цивилизаций.
Книга вводит в научный оборот новые и малоизвестные сведения о Русском государстве XV–XVI вв. историко-географического, этнографического и исторического характера, содержащиеся в трудах известного шведского гуманиста, историка, географа, издателя и политического деятеля Олауса Магнуса (1490–1557), который впервые дал картографическое изображение и описание Скандинавского полуострова и сопредельных с ним областей Западной и Восточной Европы, в частности Русского Севера. Его труды основываются на ряде несохранившихся материалов, в том числе и русских, представляющих несомненную научную ценность.