Эпоха 1812 года и казачество. Страницы русской военной истории. Источники. Исследования. Историография - [26]

«Однажды Платов, гуляя вместе с Ермоловым в этом городе, предложил ему после освобождения своего жениться на одной из своих дочерей; он, в случае согласия, обещал назначить его командиром Атаманского полка. Платов изумлявший всех своими практическими сведениями в астрономии, указывал Ермолову на различные звезды небосклона говорил: “Вот эта звезда находится под поворотом Волги к югу; эта ― над Кавказом, куда бы мы с тобой бежали, если бы у меня не было столько детей; вот над этим местом, откуда я еще мальчишкою гонял свиней на ярмарку”».

«Вскоре Платов был прощен и вызван в Петербург. Так как он был доставлен в Петербург весьма поздно вечером, то его, по приказанию Лопухина, свезли на ночь в крепость, где он был посажен рядом с врагом своим графом Денисовым. Так как государь должен был принимать его на другой день, то он, за неимением собственного мундира, надел мундир Денисова, с которого спороли две звезды. Государь был весьма милостив к Платову, получившему приказание следовать чрез Оренбург в Индию».

«Однажды Платов сказал в 1812 г. Ермолову, называвшему Вольцогена wohl-gezogen (c нем. яз. ― хорошо воспитанный): “Пришли ты мне этого скверного немца-педанта; я берусь отправить его в авангардную цепь, откуда он, конечно, не вернется живым”».

«Князь Багратион, имевший всегда большое влияние на Платова, любившего предаваться пьянству, приучил его в 1812 году к некоторому воздержанию от горчишной водки ― надеждой на скорое получение графского достоинства. Платов часто осведомлялся у Ермолова, не привезен ли был в числе бумаг указ о возведении его в графское достоинство. Ермолову долгое время удавалось обманывать Платова, но атаман, потеряв, наконец, потеряв всякую надежду быть графом, стал ужасно пить; он был поэтому выслан из армии в Москву; Кутузов же отправившись в армию, вызвал его опять туда и в октябре того же года доставил ему графский титул».

Из дневника генерала Д. М. Волконского (запись от 3 сентября 1812 г.)

«Горестно всего слышать, что свои мародеры и казаки вокруг армии грабят и убивают людей ― у Платова отнята вся команда, и даже подозревают и войско их в сношениях с неприятелем».

Из письма Ф. В. Ростопчина к Александру I от 21 сентября 1812 г. после разговора с «болтуном и немного пьянюгой» М. И. Платовым

«…я убедился, что это человек опасный, и не следует раздражать его при нынешних обстоятельствах. По неудовольствию Кутузов преследует его, а тот носится с вредными замыслами, говорит, что Бонапарт делал ему и казакам предложения, что при дурном обороте дел он знает как ему поступить».

Из воспоминаний князя С. Г. Волконского о его пребывании в отряде М. И. Платова под Смоленском во время преследования наполеоновских войск

«Тут я при нем пробыл целую ночь и был свидетелем того, что грустно мне передать о нем. Не отнимая заслуг его в эту войну, но многое он упустил невоздержанностью своей. Став на биваке, он приказал себе подать горчишной и, выпив порядочную чупарочку, огруз и заснул. Отрезвившись немного, он велел себе подать другую, опять отрезвившись, велел подать третью, но уже такого размера, что свалился как сноп, и до утра проспал и поэтому пропустил время к распоряжению, дав время французам беспрепятственно продолжать свое отступление и, вступив в Смоленск, захватил только отсталых, между тем, занятие Смоленска по реляциям поставлено как значительный его подвиг».

Из «Характеристики полководцев 1812 года» генерала А. П. Ермолова

«Генерал от кавалерии Платов войск Донских, атаман, при начале кампании находясь при второй армии князя Багратиона, служил с отличием. Войска его во многих случаях имели блистательные успехи, в затруднительных обстоятельствах облегчали отступление армии. Соединяясь с первой армией, в которой малое число утомленной кавалерии с трудом удерживало стремление преследующего неприятеля, атаман был встречен с восхищением.

Во время пребывания армии в Смоленске неприятель на некоторое время остановил свои действия. Армия после продолжительного отступления не смогла верить своему отдохновению, и причины оного были отнесены на счет бдительности Платова, начальствовавшего тогда передовыми войсками. Услуги его почтены были чрезвычайными. Багратион умел держать Платова в повиновении, умел возбудить его честолюбие и показал ему в виду возможность приобрести титул графа ― и Платов делал все то, что мог. Барклай де Толли с ледовитостью своею охладил Платова. Не слыша обещаний сделать его графом, Платов перестал служить, войска его предались распутствам и грабежам, рассеялись сонмищами, шайками разбойников и опустошили земли от Смоленска до Москвы. Казаки приносили менее пользы, нежели вреда. Прибыл к армии Кутузов. (Он) не имел твердости заставить Платова исполнять свою должность, не смел решительно взыскивать за упущения, мстил за прежние ему неудовольствия и мстил низким и тайным образом. Платов сказался больным, отклонил лучших чиновников Войска Донского и казаки вообще ничего не делали. Кутузов усмотрел необходимость обратить Платова к деятельности.

При отступлении неприятеля от Москвы Платов получил особый отряд. В состав его заступили прибывшие с Дона свежие полки, и он появился ужасным неприятелю. С сего времени научилась знаменитость казаков и тот шум о славе их, который разнесся по всей Европе.