Епистинья Степанова - [5]
Федор уже начал осторожно присматривать место, расспрашивать казаков и крестьян в станицах о жизни, работе, о земле. Ничего утешительного пока он не услышал, посылали в глубь Кубани: «Кажуть, там земля е». Арба двигалась дальше.
Ночью страстно били в траве перепела. Рано утром с криком носились над арбой чибисы и степные чайки, звенели высоко в небе жаворонки. В жаркий полдень неподвижно висели, распластав крылья, что-то высматривали в траве ястребы. Вдруг вихрь закручивался на широкой дороге, живой столб поднимал вверх пыль, солому, сухую траву, шары перекатиполя, несся на стоявшую у степного ручья арбу, обдавал пылью. «Свят, свят!» — испуганно крестилась Феодора… Зацвели в лугах травы, еще не выжженные летним зноем; заросли дикого терна, в которых водились лисы и волки, покрылись пышной нежно-белой шалью, из кустов доносилось щелканье соловьев.
Весенняя степь ярка, полна уверенных сил и надежд, а задумчивые курганы с каменными истуканами на вершинах мудро и доброжелательно смотрели на неторопливую арбу. Степь, курганы, широкий шлях и волы с арбой хорошо подходили друг к другу, рисуя скупые черты края, уводя воображение куда-то в давнюю, даже древнюю пору.
Как и арба, медленно, тягуче двигалось время, позволяя нам спокойно оглядеться, разобраться в происходящем и увидеть в арбе частицу «тектонических» процессов в человеческой мантии Земли — мощных народных передвижений, великих переселений, коренных перемен в толще народного пласта.
Когда-то давние-давние предки, славяне, вот так же, на быках и конях потихоньку продвигались от Дуная к Карпатам, Днепру, а затем хлынули дальше на север, восток, юг по Русской равнине, постепенно обживая новые и новые пространства. Заполнив Русскую равнину, легко перевалили через невысокие Уральские горы и стали расселяться по Сибири до самого Тихого океана, не остановились и тут, перемахнули на американский континент, на Аляску. Словно бы накопившаяся за Днепром народная лава растекалась по трем континентам.
Какой же мощной духовной силой, жизнестойкостью, миролюбием должна быть наполнена каждая частичка этой лавы, каждый человек, если на местах расселения не возникало жестоких войн с местными племенами, осваивались земли, строились села, монастыри, города, храмы.
Это накопление сил и растекание по трем континентам довольно загадочно, если смотреть общим взглядом, но вблизи видны реальные причины, которые подталкивали людей к движению: крестьяне убегали от властей, князей, помещиков, искали лучшие земли, уходили от врагов; по необжитым местам ходили артели охотников и рыболовов, основывая там поселения; к местным племенам ездили купцы, торговцы; ехали на глухие лесные или степные окраины или в Сибирь, спасаясь от преследования и притеснения, общины старообрядцев, сектантов; уходили в глушь все ищущие покоя от мирских соблазнов, основывали скиты, монастыри; возникали по окраинам государства поселения «вольных людей», казаков. Государство подталкивало крестьян к переселению не только притеснением и поборами, но и обещанием лучшей жизни в новых своих землях, целые села снимались с родных мест на Украине и в Европейской России, грузились на арбы и телеги и иногда годами двигались в Сибирь или на Дальний Восток.
Главным двигателем переселения и расселения был поиск земли и воли. Воля и надежный кусок хлеба были и остаются постоянной мечтой народа. Много сил отдано, много крови пролито, но мечта так и остается мечтой. Вольные люди у нас доверчивы и беспечны. Вскоре оказывалось, что кто-то хотел быть еще более «вольным» и богатым за счет них. Тихо подкрадывались обязанности, порядки, установления, якобы во имя государства — для защиты этой самой воли и земли, и вот уже вольные люди связаны, опутаны и ничем не отличаются от других, не вольных. Вновь и вновь сталкиваются в противоборстве народ и государство, а точнее — народное простодушие с алчностью захвативших власть (или рвущихся к власти). Мечта о земном рае веками манит народ, уже бывает близко — протяни руку, и вот он, рай, но вдруг все срывается. Судьба ли нас не жалует или что?..
Шли годы, десятилетия, века, сменялись поколения и властители, но так и не найдена была в России, не установилась твердо золотая середина, когда бы необходимые порядки и правила не подавляли у народа волю, не отнимали землю… Терпел, терпел это мужик, а затем запрягал коня или быков — и в путь, на поиски. Земля, слава Богу, тогда еще казалась бескрайней.
Арба с семьей двигалась по степи, которую в древности населяли южные соседи славян — кочевники: скифы, сарматы, половцы, аланы. Это их рукотворные курганы, насыпанные над погибшими вождями, встречаются по пути. В курганах вместе с уснувшим навсегда вождем, знатным скифом, погребались и его живые жены, наложницы, слуги, кони, оружие, посуда. Дивные украшения, золотые фигурки, оружие и сейчас еще находят в курганах экспедиции; искатели кладов и сегодня тайком копают их… Какая странная судьба у целых народов: вот ведь жили, возникли откуда-то могущественные скифы, наводившие страх на соседей, и вдруг исчезли, совсем исчезли с земли, оставив только могильные курганы. В чем трагедия этих народов?..
Чтобы по-настоящему понять детективы Стига Ларссона, нужно узнать, какую он прожил жизнь. И едва ли кто-нибудь способен рассказать об этом лучше, чем Ева Габриэльссон, его спутница на протяжении тридцати с лишним лет.Именно Ева находилась рядом со Стигом в то время, когда он, начинающий журналист, готовил свои первые публикации; именно она потом его поддерживала в борьбе против правого экстремизма и угнетения женщин.У нее на глазах рождались ныне знаменитые на весь мир детективные романы, слово за словом, деталь за деталью вырастая из общей — одной на двоих — жизни.
Книга подготовлена по инициативе и при содействии Фонда ветеранов внешней разведки и состоит из интервью бывших сотрудников советской разведки, проживающих в Украине. Жизненный и профессиональный опыт этих, когда-то засекреченных людей, их рассказы о своей работе, о тех непростых, часто очень опасных ситуациях, в которых им приходилось бывать, добывая ценнейшую информацию для своей страны, интересны не только специалистам, но и широкому кругу читателей. Многие события и факты, приведенные в книге, публикуются впервые.Автор книги — украинский журналист Иван Бессмертный.
Во втором томе монографии «Гёте. Жизнь и творчество» известный западногерманский литературовед Карл Отто Конради прослеживает жизненный и творческий путь великого классика от событий Французской революции 1789–1794 гг. и до смерти писателя. Автор обстоятельно интерпретирует не только самые известные произведения Гёте, но и менее значительные, что позволяет ему глубже осветить художественную эволюцию крупнейшего немецкого поэта.
Книга М. Лапирова-Скобло об Эдисоне вышла в свет задолго до второй мировой войны. С тех пор она не переиздавалась. Ныне эта интересная, поучительная книга выходит в новом издании, переработанном под общей редакцией профессора Б.Г. Кузнецова.
От редакции журнала «Знамя»В свое время журнал «Знамя» впервые в России опубликовал «Воспоминания» Андрея Дмитриевича Сахарова (1990, №№ 10—12, 1991, №№ 1—5). Сейчас мы вновь обращаемся к его наследию.Роман-документ — такой необычный жанр сложился после расшифровки Е.Г. Боннэр дневниковых тетрадей А.Д. Сахарова, охватывающих период с 1977 по 1989 годы. Записи эти потребовали уточнений, дополнений и комментариев, осуществленных Еленой Георгиевной. Мы печатаем журнальный вариант вводной главы к Дневникам.***РЖ: Раздел книги, обозначенный в издании заголовком «До дневников», отдельно публиковался в «Знамени», но в тексте есть некоторые отличия.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.