Эпикур - [91]

   — Ты прав, — согласился Менандр и захлопал в ладоши.

Наутро, когда Менандр с Эпикуром собрались ехать в Афины, появилась встревоженная Гликера и сообщила, что Леонтия убежала из дому.

   — Зачем, куда? — не понял Менандр.

   — Я собиралась сегодня показать её царю.

   — А она ушла из дому?

   — Ну да, и оставила записку, что не вернётся и чтобы её не искали. Гегестрата обошла её подружек, но пока не нашла. Ничего, как найдётся, я уговорю глупышку быть похрабрее.

   — Зря ты это затеяла, — нахмурился Менандр, — тем более что Леонтия не блещет красотой.

   — Что ты понимаешь в мужчинах! — воскликнула Гликера. — Я на месте Деметрия давно бы очумела от красавиц и просто накинулась на нашу дурнушку. Кроме того, он обязательно должен был клюнуть на её происхождение.

   — Происхождение? — не понял Эпикур.

— А ты не знаешь? — удивилась Гликера. — Это же дочь Гарпала и Пифоники. Гарпал оставил её Хариклу, тот передал Фокиону, и она жила в его доме, пока не умерла вдова стратега. Тогда сын Фокиона Фок выгнал девочку, и я взяла её к себе. Всё же я была полтора года её мачехой, когда Пифоника умерла, Гарпал позвал меня в Вавилон.

Вскоре повозка была готова, и они втроём отправились в город. Менандр и Эпикур вышли за Дипилонами, а Гликера отправилась дальше, сегодня у неё в городе была масса дел, в том числе обед у Деметрия.

Сперва они зашли к хозяину участка, о котором писал Менандр, и осмотрели продававшееся владение. Это был сравнительно ровный треугольный кусок земли с просторным, деревенского типа, ветхим домом, запущенным садом и полуразвалившимися хозяйственными пристройками. Эпикуру участок понравился, и он договорился с хозяином, что на днях зайдёт ещё. Нужно было показать владение ученикам, особенно Идоменею, который был старше Эпикура и разбирался в делах такого рода намного лучше.

Покинув сад, они направились дальше. Эпикур с любопытством оглядывался. Афины заметно изменились за эти шестнадцать лет. Улицы, храмы и статуи остались теми же, изменились афиняне. Как-то хитро и недоверчиво смотрели глаза, на лицах отпечатались бесконечные мелкие заботы и опасения, как бы завтра не стало хуже, чем было вчера. Друзья вошли на Агору со стороны улицы Шествий. У Метроона на прежнем месте покоилась бочка Диогена. Двое заросших парней наперебой предлагали желающим рассказать о философе, его высказываниях и учении и показать, как он лежал в пифосе. Эпикур грустно усмехнулся. Рынок был завален памятными безделушками — маленькими глиняными копиями известных статуй, посудой с рисунками на сюжеты, связанные с Аттикой, горшочками знаменитого мёда, который пчёлы собирают с Гимет. В рыночной толпе преобладали люди из войска Деметрия, явившиеся сюда посмотреть на памятники былой славы города.

Около фола стояли македонские воины, охранявшие вход. Там, в здании пританея, поселили Деметрия.

   — Могли бы и в Гефестионе, раз уж он у нас бог-освободитель, — усмехнулся Менандр. — Правда, в храме нет такого прекрасного обеденного зала.

   — А это что за сборище? — спросил Эпикур. — Желающие поглазеть на Освободителя?

   — Нет, жаждущие служить. Деметрий нанимает корабельщиков, мастеров, всякого рода изобретателей. Платит, надо сказать, щедро, и видишь — отбоя нет.

Демохар жил в доме, который когда-то принадлежал Демосфену. Он провёл гостей в комнату со знакомым Эпикуру изображением рождения Афины. Демохару было около тридцати, в стрижке бороды и причёске он подражал Демосфену, на которого и в самом деле был похож. Он долго глядел на Эпикура, потом вздохнул и сказал:

   — Каждый раз, когда я вижу человека, хоть как-то связанного с Демосфеном, мне хочется совершать что-нибудь значительное.

   — Да ты и так почти в него превратился, — засмеялся Менандр. — Тебе только не хватает знаешь чего? Возраста.

   — Ну, это я со временем наверстаю, — пообещал Демохар.

Он стал рассуждать о положении Афин, которые хотел со временем вывести на путь, найденный родосцами. Родос, освободившись в первые же дни после смерти Александра, сумел сохранить нейтралитет в непрерывно воюющем мире. Родосцы вели только одну войну — с пиратами и ухитрялись находиться в мирных отношениях и торговать со всеми соседями, даже если те воевали между собой.

   — Ладно, — остановил его Менандр, — скажи лучше, как Эпикуру получить разрешение на открытие школы.

   — Всё очень просто, — ответил Демохар, — сперва мы сходим в Булевтерий, куда пока переселились пританы, и попросим поставить вопрос на Собрании. А потом Эпикур покажется народу, а я скажу небольшую речь, объясню, какой он хороший, демократичный, не имеющий отношения к Ликею, и, думаю, всё будет в порядке. Но до этого, Эпикур, тебе надо пройти повторную докимасию. Это будет несложно, потому что ты служил, а списки эфебов сохранились.

   — Я смотрю, ты обо мне кое-что знаешь, — сказал Эпикур.

   — Твой друг Менандр столько раз рассказывал мне о ваших общих подвигах!.. Кстати, поскольку день Собрания зависит от погоды, тебе придётся немного пожить в Афинах. Приглашаю погостить у меня.

   — Благодарю, — кивнул Эпикур, — только меня немного испугал план твоей речи. Видишь ли, я лучше откажусь от школы в Афинах, чем допущу по отношению к себе какую-либо ложь.