Эпикур - [45]

Шрифт
Интервал


Однажды, вернувшись домой, Эпикур застал Миса за чтением Аристотеля.

   — Ты этим давно занимаешься? — поразился он.

Мис пожал плечами:

   — Не очень. Просто я увидел, с каким удовольствием ты читаешь, и решил в свободное время попробовать сам. Ты против?

   — Что ты, Мис! Читай сколько хочешь. Но скажи, ты хоть что-нибудь понимаешь? — Эпикур невольно повторил слова, сказанные когда-то Памфилом ему самому.

   — Кое-что, — уклончиво ответил Мис. — Какие-то споры с давно умершими мудрецами. По-моему, это нечестно, нападать на людей, которые не могут ответить.

Аристотель действительно, приступая к обсуждению любого вопроса, обычно разбирал и критиковал мнения предшественников.

   — Я думаю, ты не прав, — сказал Эпикур, — жизнь мыслей совсем не то, что жизнь людей. Мудрецы умерли, а мысли их живут, и живут только потому, что кто-то заново передумывает их, возражает или соглашается, хвалит или высмеивает.

   — Пожалуй, так, — согласился Мис. — Это вроде финикийской веры, что душа умершего живёт, пока живые его помнят.

Эпикур вспомнил Памфила с его сомнениями и страхами и подумал, что в этой финикийской вере много разумного. Что бы ни ждало душу умершего в загробном царстве, она продолжает и земное существование. И если ушедший оставил в памяти знавших его заметный след, то он ещё долго будет жить среди них, влияя на их мысли и поступки.


Давно уже были извлечены из холщового футляра купленные по случаю книги старых, живших столетие назад философов-физиков. Далеко на западе, в сицилийском Акраганте, жил Эмпедокл, знаменитый врач, политик и поэт. На востоке, в малоазийских Клазоменах, родился Анаксагор, но учил здесь, в Афинах, был другом Перикла и, может быть, учителем Сократа. Обе книги назывались «Пери фюсе» — о природе.

Ночью, откинув дверную завесу, Эпикур вышел в темноту под почти чёрное, усеянное звёздами небо. От нагретой за день глины двора в прохладную высь текла теплота, стрекот цикад наполнял воздух. Эпикур прислонился спиной к стволу старого тополя и замер, любуясь небесными огнями. Было новолуние, скоро в лучах вечерней зари покажется тонкий серпик, и наступит боэдромион, возвещающий конец лета.

«А как же всеобъемлющее небо? — повторил Эпикур про себя слова Платона. — Было ли оно всегда, не имея начала своего возникновения, или же оно возникло, выйдя из некоего начала?» Аристотель соглашался с первым мнением, считая мир неизменным и вечным, а Платон признавал вечно существующим только демиурга, построившего нашу Вселенную.

Их предшественник Эмпедокл считал вечно сущим богом сам мир, но мир этот как бы непрерывно творил себя.

В прекрасных стихах Эмпедокл описывал Сферос — Мир, находящийся в совершенном покое. Сферос нежился во власти Любви, соединившей все его части — «корни вещей»: землю, воду, воздух и огонь. Этот идеально шарообразный, равномерный по составу Мир включал в себя всё, кроме Вражды. Эпикур не совсем понял, где находилась в это время Вражда, витала ли вокруг Сфероса или вообще исчезала? Глядя на звёзды, Эпикур вспоминал нарисованную философом величественную картину застывшего мира:


Равный то был отовсюду и всяких лишённый пределов
Шару подобный окружным покоем гордящийся Сферос.
Там ни быстрых лучей Гелиоса узреть невозможно,
Ни косматой груди земли не увидишь, ни моря,
Нет ни рук у него, что как ветви из плеч вырастают,
Нет ни быстрых колен, ни ступней и частей детородных,
Так под плотным покровом Гармонии там утвердился
Равный себе самому отовсюду божественный Сферос.

Но блаженный сон Мира в назначенный срок разрушала Вражда. Она проникала в Сферос и принималась расталкивать его части: «Дрогнули члены у бога один за другим по порядку». Начинается разделение веществ, части земли устремляются к центру, воздух и огонь — наружу. Сферос закипает, частицы двигаются в разных направлениях, подобные сливаются с подобным, пока в конце концов Вражда не разделит их совсем — твёрдая земля обнимется безбрежной толщей воды, а воздух займёт место между ней и остекленевшим огнём небосвода. Побеждённая Любовь, стремящаяся всех их сблизить, смешать, соединить, оттесняется в самый центр Мира. Но Вражде не удаётся закрепить победу — Любовь переходит в наступление. Снова бурлит и сотрясается Мир, всё смешивается, из соединения разных начал возникают сложные вещи. И в этом немыслимом коловращении зарождается... жизнь:


Выросло много голов, затылка лишённых и шеи,
Голые руки блуждали, не знавшие плеч, одиноко,
Очи скитались по свету без лбов, им ныне присущих...

Встречаясь, они складывались как попало.


Множество стало рождаться двуликих существ и двугрудых.
Твари бычьей породы с лицом человека являлись,
Люди с бычачьими лбами, создания смешанных полов:
Женской породы мужчины, с бесплодными членами твари.

Конечно, большая часть чудищ оказалась неспособной жить и размножаться, они мириадами возникали и гибли. Но те, что сложились удачно, остались! Выжили совершенные, те, у кого волей случая оказалось всё нужное для жизни. И они населили землю, когда буря мирового переворота немного утихла.

Бесконечное число раз погибал под ударами Вражды и возрождался Любовью божественный Сферос, но жизнь в нём зарождалась и какое-то время цвела только в моменты противоборства этих великих сил. Красивая сказка, такая же недоказуемая, как миф Тимея. Но в ней содержалась мысль, поразившая Эпикура:


Еще от автора Сергей Викторович Житомирский
Ромул

Исторические романы, составившие данную книгу, рассказывают о драматических событиях жизни Ромула, основателя и первого царя «Вечного города», и его брата Рема, «детей бога Марса, вскормленных волчицей».Действие происходит в VIII в. до н.э., в полулегендарные времена, предания о которых донесли до нас сочинения Тита Ливия, Плутарха и других античных авторов.


Будь проклята, Атлантида!

Вдали за океаном лежит Атлантида – земля народа, уверенного в своем праве пить кровь братьев. На взрытом перешейке, среди груд земли и сдвинутых с места скал кончают еще один день рабы Великого Канала. Где-то по серым волнам плывут корабли Тифона с новыми жертвами – остатками мятежного войска Севза.Разбросанные по тундрам, горам, разделенные месяцами пути и веками вражды – в землянках, пещерах и чумах, полусытые и голодные – засыпают люди разных племен – братья, не узнающие друг друга. И на все это с севера медленно, невидимо для глаза, но неодолимо ползут огромные, посиневшие от собственного холода, пальцы ледников…Какими узлами свяжется все это между собой, куда приведет Землю и ее детей – к гибели или общему счастью? Ничего этого не знал Промеат.


Ученый из Сиракуз

В книге в интересной форме рассказывается о великом математике, физике, астрономе и инженере древности. Изложение ведётся на фоне исторических условий, в которых протекали жизнь и деятельность Архимеда.


Чертова стена

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Архимед

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ошибка

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
За Кубанью

Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.


Сквозь бурю

Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.


В индейских прериях и тылах мятежников

Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.


Плащ еретика

Небольшой рассказ - предание о Джордано Бруно. .


Поход группы Дятлова. Первое документальное исследование причин гибели туристов

В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.


В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.