Эпик Московского уезда - [28]

— Можно попробовать, — согласился Рябичкин. — Некоторые материалы для изготовления бомб весьма специфичны, и достать их можно только в определённых местах. Не каждый имеет доступ.

— Здравая мысль. Приятно иметь дело с умным человеком. Да, и давайте общаться без церемоний, мы с вами приблизительно одного возраста. Я — Роман, вы — Алексей. Согласны?

— С удовольствием, — улыбнулся Рябичкин.

Ещё совсем недавно штабс-капитан Роман Демьянович Цветков служил царю и отечеству в звании поручика. Все мужчины его семьи служили в кавалерии несколько десятилетий и питали настоящую страсть к лошадям. Не был исключением и Роман, проводивший огромное количество времени в конюшне возле своего любимого, серого в яблоках, иноходца Марса. Оба красивые, статные, с гордо поднятой головой — они очень походили друг на друга. И дружба у них была такая, что не требовалось слов, достаточно одного взгляда и конь с наездником уже мчались по окрестным полям. Казалось, ничто не сможет разлучить эту пару, но в самый разгар народовольческого террора Цветков вдруг решил резко изменить свою судьбу и посвятить жизнь борьбе с этой заразой рода человеческого. Сослуживцы поручика отнеслись к затее, мягко говоря, скептически, для них служба в охранном отделении казалась делом неблагородным, и всячески отговаривали его. Но Роман проявил настойчивость и верность принципам. Кавалерийское начальство всегда отмечало его ответственность и хорошие организаторские способности, которые с ещё большей силой проявились на новой службе, благодаря чему за довольно короткое время поручик стал штабс-капитаном. Он внёс действительно весомый вклад в разгром ядра «Народной воли» и сам петербургский градоначальник оценил успехи Цветкова.

— Милостивый государь, — сказал он, — Извольте вести это дело до победного конца. Российский Императорский дом не может чувствовать себя спокойно, пока последний член сей организации не будет посажен в тюрьму. Помните о важности стоящей задачи!

Внимательно слушающий Роман отдал честь и, по привычке, щёлкнул каблуками, хотя шпор на них уже не было. На этом разговор с высоким начальством был окончен.

Несмотря на новые заботы, дружба Романа и Марса не прекратилась, только встречи стали более короткими. В редкие часы отдыха от полицейской службы штабс-капитан брал извозчика и мчался в Царское Село. Там в сияющих чистотой белых рейтузах и чёрном кителе он воссоединялся со своим любимцем. Свидетелями их неистребимой дружбы были: аллеи прекрасного Царскосельского парка, опушки ближайших лесов или случайные зрители в манеже кавалерийского полка. Только в такие минуты бывший кавалерист был по настоящему счастлив, только здесь он пополнял свой запас положительных эмоций. А потом новый день приносил очередные заботы.

Надо признаться, среди зрителей манежа, ещё при службе в полку, часто бывали особы прекрасного пола, питающие определённую слабость к Цветкову. Да и немудрено — красивый молодой офицер с многообещающей карьерой в будущем. Такой лакомый кусочек привлекал светских дам из Санкт-Петербурга. На штабс-капитана была открыта, в буквальном смысле, охота. Совершенно случайно в разных местах Роман встречал одних и тех же женщин, приветливо улыбающихся ему и держащих в разговоре такие многозначительные паузы, что офицеру становилось даже страшно. Не подумайте, что он боялся женщин, нет. Но такое откровенное кокетство совершенно не нравилось воспитанному молодому человеку. К тому же, среди старых друзей по кавалеристскому полку ходили разговоры про несчастную юношескую любовь поручика Цветкова.

Эта печальная история действительно имела место. Пятнадцатилетний подросток Рома был до беспамятства влюблён в девочку, живущую на их улице, в доме напротив.

Впервые он встретил её случайно, проходя мимо женской гимназии. Его внимание привлекла весело хохочущая компания гимназисток, возвращающаяся с занятий. Им, оказалось, по пути — девушки шли впереди в десяти шагах. Озорной балтийский ветер играл белыми платьями, отчего чудилось, что они плывут по воздуху, не касаясь брусчатки. Роман следовал за подружками, как заворожённый, не в силах оторвать взгляда. Раньше с ним подобного не случалось, чувство было новое и сильно взволновало юношу. Постепенно девочки прощались со сверстницами и по одной заходили в подъезды встречных домов. В конце пути осталась одна, самая красивая и самая весёлая из всей компании. Только теперь молодой человек понял, что именно за ней он шёл от гимназии. Остальные нимфы уже стёрлись из памяти, они не имели никакого значения в его жизни.

Оглядевшись, Роман с удивлением обнаружил, что находится возле своего собственного дома. Вот и его окна, и балкон с цветущим бальзамином. Девушка лукаво глянула на преследователя и скрылась в подъезде дома напротив. Она всё прекрасно видела, настоящим женским чутьём ощущая на себе пристальный взгляд мужчины. Это была уже не наивная питерская девчонка, а мадемуазель, знающая цену своей красоте.

Но Роман то, Роман! Он был потрясён открывшейся истиной: оказывается, на земле живут небесные создания, обладающие такой красотой! Как он мог раньше не заметить такую девушку, ведь их окна находятся почти напротив? Как мог ходить по одной улице? Нет, положительно что-то изменилось в мире. За свою жизнь он видел сотни всевозможных гимназисток, но и в мыслях не мог представить, что подобное произойдёт с ним. Весь вечер того дня Цветков смотрел на окна соседнего дома.