Entre dos tierras - [154]

— Есть кто живой? — голос Рафаэля предательски дал петуха.

— Нет, — громким шёпотом отозвался Лисовский и выскользнул из-за открытой створки лабораторного шкафчика.

Глаза Рафаэля чуть не вылезли из орбит, когда он признал в высокой тощей фигуре с белыми растрёпанными космами давешнего доктора, лабораторию которого они так неудачно превратили в филиал ада. О боги, вот оно, возмездие…

— Ну-ка, ну-ка, — протянул Лисовский. — Какими судьбами, товарищ генеральный директор? Неужто впали в немилость у своей владычицы, и она отправила вас в эту богом забытую дыру?

[Ты думаешь, раз мы оба пленники, можно держаться со мной наравне? Хрен там, Санти. Я, в отличие от некоторых, даю своим подопытным расписаться на информированном согласии, прежде чем приступить к лабораторным забавам.]

— Я… Э-э… — Рафаэль выставил вперёд руки, словно защищаясь маленьким серебристым чемоданчиком, хотя Лисовский не сделал к нему ни шага. — Принёс наномашины. Утром Президент придёт на операцию. Просил передать… чтобы вы подготовили всё к шести утра.

— Всенепременно, — профессор изобразил на своём лице вежливую улыбку и протянул руку за чемоданчиком.

Короткий захват, и узловатые пальцы учёного смыкаются на запястье аргентинца.

[Ссыкотно, а, Рафаэль?]

[Вы чего творите?!!]

[Да хорош уже притворяться, как там это: «Я художник не местный, попишу и уеду»… А теперь слушай внимательно. У меня к тебе вопрос, просьба и приказ.]

[Какого хр…]

Лисовский едва заметным движением выкручивает Рафаэлю запястье, не отводя потемневших глаз, и аргентинец словно забывает, что вообще-то он в два раза мощнее этого старикана, который сейчас говорит с ним, не раскрывая рта.

[Начну с вопроса. Что вы собираетесь делать с квартирой Рыкова?]

Рафаэля начало мутить. Как на колоноскопии, только хуже, потому что желудок, в отличие от мозга, гаденьких мыслей никому не выдаст. Что ж ты, горгулья в белом халате, со мной делаешь?..

[Олеся оформила собственность… Линда продажей занимается… Хотят деньги пополам разделить, вроде бы. Хотя кто этих баб знает, у них семь пятниц на дню, и все тринадцатые… Клянусь, не знаю ничего больше.]

Лисовский мельком проглядел ассоциативную зону мозга Санти на предмет «прописка Лина», но, кажется, аргентинец не лгал, и о планах Линды в отношении собственного сына ему ничего не было известно.

[Теперь просьба. Если уж ты носишь тапочки Вебера, то хоть трахайтесь с Линдой, пёс вас раздери, потише! И не спрашивай, откуда я это знаю.]

От услышанного в своей голове Рафаэль мигом поперхнулся, и Лисовский с наигранным сочувствием постучал свободной рукой ему по спине.

[А теперь приказ. В шесть утра. Ты. Не. Появляешься. Здесь.]

Кое-как выпрямившись, Рафаэль судорожно кивнул.

Иди уже к чёртовой матери отсюда, псевдомедведь. И в следующий раз приходи ко мне в тёмных штанах. Светлые брюки беззастенчиво демонстрируют каждому встречному, что при встрече с паном Лисовским ты описался от страха.

Оставшись один, профессор собрался вздохнуть с облегчением, но внезапно пошатнулся, как пьяный, и опёрся рукой о спинку кресла. Ладно, не время расслабляться. До утра осталось совсем мало времени.

[Крис?]

[Тут я…]

[Наномашины у меня. Жду твоих инструкций. Только прошу, поскорее, потому что мы эти сорок минут уже шесть часов тому назад продолбали, меня тут несёт по-страшному…]

[Понял, профессор. Та же фигня. Ладно… Загоняйте контейнер в пустой слот, а вверх и вниз подводите два магнита. Их надо вытащить из выемки…]

[Нашёл, есть. А с кодом что?]

[Ага, а установку к компу кто подключать будет? Ладно, шучу. Подключайте. Автозапуск сработал?]

[Да. У-у, тут такое меню, что я его до утра читать буду…]

[Дайте тогда перехвачу вас ещё раз.]

Да тебя там разорвёт, хакер. Ты уже выдрал вокруг себя всю траву на ночной поляне, думаешь, я не почувствовал этого? Впрочем, кто не рискует, тот спит в тёплой постельке, верит новостям и ждёт себе спокойно наступления мифического «зрелого возраста», живя вполсилы в ожидании гонга, который возвестит спящему: «Проснись и пой! Время создавать шедевр!»

Но мы-то с тобой знаем, что есть только Здесь и Сейчас.

И ладно уж, откровенность за откровенность. Я знаю, каких невероятных усилий тебе стоит вести меня за собой вот так, без единого слова, не позволяя ни одной лишней мысли примешаться к этому концентрату чистого действия, которое какой-то психолог давным-давно метко окрестил «состоянием потока», но, боги Сети, до чего же мне нравится это непривычное ощущение, дурманящее голову почище любого наркотика — возможность почувствовать себя ведомым и отдаться без остатка во власть твоих тонких рук с вечно зябнущими электрическими пальцами.

[Готово, Георгий. Ну, а уж «Enter» вы без меня нажмёте… Дальше автоматика справится сама. Простите, я вырублюсь на пару часов… К шести буду на связи.]

Угу, будет он. Иди уже, падай на руки своему Алексу, а я разберусь с этим старым параноиком, заигравшимся в своей песочнице под названием Восточно-Европейский сектор.

Серебристая пыль поднимается меж двумя мощными магнитами и зависает в вакууме посреди прозрачного контейнера. Установка тихо гудит, время от времени попискивая, и на экране перед Лисовским зелёной змейкой медленно ползёт полоса загрузки. Десять процентов… Двадцать…