Entre dos tierras - [152]

— Тогда просто не отпускай мою руку, — Крис обжёг сына киловольтами своих тёмных глаз и в следующий миг резко выдернул его из си-сферы. — Пока мы держимся друг за друга, мы больше, чем сумма частей…

Оказавшись на свободе, Лин несколько раз судорожно вдохнул, но объятия Кристиана держали его надёжнее всего на свете, и мальчик уткнулся головой в плечо отца, даже не заметив, как они, не размыкая рук, мягко опустились на светящуюся поверхность улиц города-под-рекой.

Почувствовав под ногами твёрдую почву, Лин нервно вскинул голову. Чего ждать от тебя сейчас, папа? Вопросов типа «Как ты тут оказался?» «Что за проделки на пару с Хидео?» «Не обижает ли тебя мама?»

Даже на Большую Охоту следует выходить с комфортом. Алекс криво усмехнулся, выравнивая флаер над Городом-под-рекой. Не летать мне в одиночку с такой скоростью, как Овердрайв. А если попытаюсь, всё равно найдётся кто-нибудь — внутри или снаружи, — кто подойдёт сзади и полоснёт скальпелем по расправленным крыльям с милой фразой вроде «я хочу уберечь тебя от ошибок, сгоришь ведь». И что? Утром восстану фениксом из пепла, если будет ради кого дышать.

Поиск искомого серебристого плаща… Координаты. Выжать газ из виртуальной машины.

Высокая тонкокостная птица замерла прямо в воздухе, держа в своих объятиях… Нет, Охотник, к чёрту банальщину. Ревность — это уровень Зверя. Даже твоя совершенно никчёмная интуиция, вдруг проснувшаяся сегодня и каким-то чудом поймавшая сигнал SOS от кого-то из близких тебе людей, сейчас спокойна и не чует подвоха.

Траектория на сближение. Лихой вираж на предельной скорости, по которой ты так соскучился. И две пары серых глаз под удивлённо вскинутыми бровями. Крис… и Лин?!

Ха, это транскод, Охотник.

Овердрайв и Лин-Чужак.

— Прости меня, Лин, — шёпот отца был тише, чем вечерний бриз с реки.

— За что, пап?

Крис хотел что-то ответить, но задохнулся от нестерпимой горечи в горле.

— Я… выдрал тебе крылья.

Слёзы в транскоде тоже светятся. Как и пыль городских улиц.

— Но разве ты знал, что так будет? — спросил Лин.

Ты прав, сын. Если б я понял, что наномашины позволят тебе нырять в транскод, то… что? Написал бы для Лина личный код? А вдруг эффект дала именно та долбанная версия, которую ни при каких обстоятельствах нельзя было оставлять в крови мальчика, после того, как…

— Лин, эти наномашины… Они не были предназначены для выхода в транскод. На самом деле в них оказалась зашита дурная программа. Просто поверь мне, потому что именно я…

Охотник?!

Алый, цвета крови из вскрытой артерии, флаер стремительно спикировал на светящийся асфальт транскода. Алекс каким-то необъяснимым слитным движением оказался вдруг в шаге от пацана и по привычке упал на колени, чтобы обнять его. Но в транскоде нет инвалидных колясок, нет рака, нет всех тех печатей, которые падают на личное дело в реальном мире. Руки вместо плеч обхватили тощие бёдра… Промазал, Охотник. Ладно, спишем на импровизацию.

Он подхватил сына на руки и поднялся с колен вместе с ним, закружив в воздухе, как пёрышко. Сына. Пора уже говорить истину, чёрт побери. И только тринадцать минут, чтобы побыть вместе.

— Встретились два одиночества, — улыбнулся Овер.

Охотник мельком взглянул на своего короля, возвращая Лина на безгрешную землю транскода. Прячешь боль в глазах, родной. Что у вас тут уже успело случиться? Как Лин сумел выйти в реку-под-рекой? О чём вы говорили?

Время, чёртово время. Всегда заставляешь себя расставлять дела, вопросы и мысли по ранжиру, отсеивая шелуху.

— Есть какие-то новости, Лин? — выдохнул Охотник, заглядывая парню в глаза. — Это транскод. Говори истину. Где уж, как ни здесь.

— Там тётя Олеся… И мама… — Лин запнулся. — Дядя Саша, они вашу квартиру продают.

Овер едва слышно выругался. Охотник краем глаза увидел, как с кончиков его пальцев срываются искры. Нет, я закрыл все счета. Они получили дарственную и вольны делать всё, что угодно. Это ожидаемо. Это предсказуемо. Это логично, раздери их троян. Но Лина я обманул, выходит.

— Прости меня, Лин, — Охотник прикрыл глаза. — Я пообещал тебе квартиру. Я действительно переписал завещание, но потом они заставили меня сделать дарственную. Я просто не мог иначе.

Тысячи киловольт. Два взгляда, перекрещенных на синем ладожском огне. Ты поступил бы так же, Лин, если б тебя заставили выбирать между квадратными метрами стоимостью в добрых десять миллионов и бесценной жизнью того, кто единственный автор всего светлого, доброго и вечного, что есть в твоей жизни.

— Это не важно, дядь Саш, — потянулся к Охотнику Лин-Чужак. — Мама заберёт не меньше половины от продажи, чтоб только отселить меня…

— Тс-с-с, — прошептал Охотник, глядя поверх головы сына на Овердрайва, которого уже почти буквально окутывало грозовое облако со сверкающим шлейфом молний. — Не будем сейчас об этом. Ты ведь в первый раз в транскоде?

— Второй.

— Но в одном месте ты точно не был, — улыбнулся Охотник, тряхнув золотистой копной волос по плечи и нараспев прочитав вдруг всплывшее в памяти. — Ураганы шатали горы, и стонали ветра на крыльях… Что границы и что запоры — небеса рассыпались пылью, ноты рвали с креплений звёзды, разрывая Дорог сплетенья…