Энрико Карузо: легенда одного голоса - [36]
— Я пришел повидаться с мистером Карузо. Нам необходимо видеть его тотчас же.
Он говорил по-английски с акцентом, принадлежность которого я не могла определить.
— Мистера Карузо нет, — сказала я, — он в...
— Мистер Карузо в Южной Америке, — внезапно прервал меня Франк, — в Буэнос-Айресе.
Я промолчала. Франк хорошо знал, что Энрико в Гаване. Офицер нахмурился.
— Но я знаю, что он здесь. Мне сказали об этом в «Никербо-кер-Отеле». Мы прибыли сегодня утром из Европы и сразу же направились сюда. Безусловно, он здесь.
— Его нет здесь, — сказал мой брат, — миссис Карузо сказала вам об этом.
— Миссис Карузо? Здесь нет миссис Карузо.
— Простите, — сказала я, — но я и есть миссис Карузо.
Он покраснел и обратился к женщине на незнакомом мне языке. Эффект, произведенный на нее его словами, поразил нас. Она побагровела и что-то сердито сказала ему. Женщина говорила все громче и громче, ее речь прерывалась временами истерическим хохотом и рыданиями. Мужчина даже не пытался успокоить ее, он лишь сказал ей несколько слов, продолжая рассматривать меня. Внезапно он сунул правую руку под плащ. В этот самый момент брат схватил один из подсвечников. Одновременно распахнулось окно, и в нем появился Фитц с пистолетом в руке.
— Руки вверх и сбросьте плащ, — скомандовал он.
Мужчина повернулся в сторону Фитца. Плащ упал с его плеч. Он усмехнулся и вынул из кармана бумажник, достал из него визитную карточку и бросил ее на стол. Женщина закрыла лицо руками.
— Прошу прощения, мадам, — сказал он. — Произошла ошибка. Вот моя визитная карточка.
Франк подал ее, и я прочла: «Михаил Каттинас. Секретарь Румынской дипломатической миссии. Вашингтон».
В углу карандашом было написано: «Отель «Билтмор».
— Мадам, прошу разрешить нам остаться на ночь. Погода...
— В трех километрах отсюда есть гостиница, — сказал Фитцджеральд через окно.
Мужчина не обратил внимания на слова Фитца и продолжал смотреть на меня.
— Мы иностранцы и просим вашего гостеприимства. В такую погоду нельзя выгнать на улицу даже собаку.
— Здесь нет места. Гостиница в трех милях, — повторил Фитц.
Женщина топнула ногой, вскрикнула и бросилась вон из комнаты. Мужчина низко поклонился, повернулся и пошел вслед за нею. Я сразу же позвонила в «Билтмор». Управляющий подтвердил, что двое людей спрашивали обо мне. Они прожили несколько дней и уехали сегодня утром, не заплатив по счету. Затем я позвонила в Румынскую миссию в Вашингтон. Их имен не было в списке служащих миссии. В ту же ночь я написала Энрико об этой невероятной истории.
Отель «Севилья»
Гавана. Куба
Вторник, 1 июня 1920 года
16.30
Моя дорогая Дора!
Ты не можешь представить, что я переживал, читая письмо, в котором ты описываешь визит Каттинаса! К счастью, ничего не случилось. Эти люди не принадлежат ни к моим друзьям, ни к знакомым. Я никогда в жизни не слышал их имен. Безусловно, целью их прихода было что-то другое, иначе не имело смысла настаивать, когда Франк сказал им, что меня нет. Я не знаю никакого румына по имени Каттинас, а те, которых знаю, никогда не напоминали о себе. Военный мундир, отказ назвать цель прихода, — все это наводит меня на дурные мысли. Возможно, они румыны, но надо учесть, что это цивилизованный народ и, когда муж сопровождает жену, как было на этот раз, он всегда заранее договаривается о свидании и представляется хозяевам. Они не супруги, а, уверен, опытные мошенники, пришедшие с дурными намерениями, надеясь застать тебя одну. Я очень взволнован и надеюсь, что ты больше никого не будешь принимать в такой поздний час. Дай указание никого не впускать после захода солнца. Если ты будешь ждать кого-нибудь из друзей, назови его имя или установи пароль. Ты должна сообщить об этом происшествии в полицию. Не могу понять, что им было нужно от меня и почему они так разнервничались, не застав меня дома? Это странно и загадочно! Если бы они приходили по делу, то могли бы рассказать тебе, в чем оно состоит. Когда люди приходят просить денег, они не тратят 200 долларов на такси...
Если они приходили шантажировать меня, не могу понять, чего они домогались. Я никогда не имел никаких дел с румынами. Много думаю об этом и не нахожу правдоподобного объяснения. Будь осторожна, милая. Я боюсь за тебя и за Глорию. О, мой Бог! Зачем я уехал от тебя? У меня есть мысль, возможно невероятная, но тебе лучше знать. Иногда около известных и богатых людей подвизаются паразиты, которые, видя, что почва ускользает из-под ног, стремятся доказать, что они необходимы. Они идут на любые шаги, чтобы добиться доверия людей, чье недовольство вызывают. Я имею в виду следующее: много раз я и ты ругали Фитца, и вполне вероятно, что он прибегнул к этой уловке, чтобы доказать свою преданность. Может быть, я ошибаюсь, но мы вольны думать все, что угодно. Как ты думаешь, будет ли Глория ласкова со мной, когда я вернусь? Надеюсь, что да. Всегда твой Рико.
Как все люди, находящиеся на виду, Энрико получал много анонимных писем. Их число выросло после нашей свадьбы, и я обещала не уничтожать их, а откладывать до его возвращения. В 1910 году «Черная рука» прислала ему письмо, требуя 15 000 долларов. Он отдал письмо в полицию, где выделили агента для его сопровождения. Через неделю он получил второе письмо, приказывавшее оставить деньги у главного входа в один из домов в Бруклине. В полиции приготовили пакет, и Энрико отнес его. Дом окружили агенты, и двое мужчин, подошедших к свертку, были арестованы. Их осудили на семь лет. Через год Энрико подписал прошение об их освобождении. Получаемые нами анонимные письма были либо клеветническими, либо непристойными, либо исходили от душевнобольных людей. У Энрико была своя теория относительно них. Он говорил:
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
ФРАНКО КОРЕЛЛИ и оперное искусство его времениВ России, как и в любой стране, где популярна оперная музыка, великий певец XX века Франко Корелли — один из самых любимых и почитаемых. Тенор с феноменально мощным голосом, поражавший полнозвучием и мастерством фразировки при легкости звукоизвлечения, он обладал еще и очень красивой внешностью, что способствовало его сценическим успехам.В книге, кроме подробнейшего исследования творчества Корелли, предпринята попытка рассмотреть своеобразие личности и артистической манеры певца сквозь призму оперного исполнительского искусства его времени.