Энциклопедический словарь крылатых слов и выражений - [4]
Употребляется шутливо о невозможности найти нужные слова.
А где пастух дурак, там и собаки дуры
Из басни «Волк и Волчонок» (1811) И. А. Крылова (1769—1844). Слова старого Волка, поучающего Волчонка, как тому следует различать дурных и хороших пастухов, у которых не следует красть овец:
Иносказательно: плохой, некомпетентный начальник ищет сотрудников, подобных себе. Умный руководитель и работников себе ищет умных.
А гений и злодейство — / Две вещи несовместные
Из пьесы «Моцарт и Сальери» (1830) А. С. Пушкина (1799—1837) из цикла «Маленькие трагедии». Композиторы говорят о великом художнике итальянского Возрождения Микеланджело (сцена 2):
М о ц а р т
С а л ь е р и
Иносказательно: высокий дух истинного творчества несовместим с какими-либо низкими помыслами.
А годы летят
Слова из припева песни, написанной композитором Марком Фрадкиным на слова поэта Евгения Ароновича Долматовского (1915—1994) для кинофильма «Добровольцы» (1958). Эти слова из песни и стали ее названием.
Используется для выражения сожаления о быстротечности времени.
Аналог фразы Ах, как годы летят!
А годы проходят — всё лучшие годы!
Из стихотворения «И скучно, и грустно» (1841) М. Ю. Лермонтова (1814-1841):
Иносказательно: сожаление о потерянном времени, о несбывшихся надеждах и чаяниях.
А нам всё равно!
Из припева к «Песенке про зайцев», написанной композитором Александром Зацепиным на стихи поэта Леонида Петровича Дербенева (1931 — 1995) для кинофильма «Бриллиантовая рука» (1968, режиссер Леонид Гайдай):
Иносказательно о собственном безразличии (иногда показном, деланном) или подчеркнуто легкомысленном отношении к чему-либо (шутл.).
А напоследок я скажу
Название и строка стихотворения (1960, опубл. 1965) поэтессы Беллы Ахатовны Ахмадулиной (р. 1937).
Стихотворение положено на музыку композитором Андреем Петровым для кинофильма «Жестокий романс» (1984, режиссер Эльдар Рязанов), что способствовало популярности этого выражения.
А не замахнуться ли нам на Вильяма, понимаете ли, нашего Шекспира?
Из кинофильма «Берегись автомобиля» (1966), снятого режиссером Эль-даром Александровичем Рязановым (р. 1927) по сценарию, написанному в соавторстве с Эмилем Вениаминовичем Брагинским (1921 — 1998).
Режиссер самодеятельного театра, стоя на сцене, задает своим актерам риторический вопрос: «Не пора ли, друзья мои, нам замахнуться на Вильяма, понимаете ли, м-м, нашего Шекспира?» Труппа с энтузиазмом отвечает: «И замахнемся!»
Иносказательно: поставить перед собой более высокую, сложную задачу (самоирон.).
А ну-ка, девушки!
Из припева песни «Идем, идем веселые подруги!..» (1937), написанной композитором Исааком Дунаевским на слова Василия Ивановича Лебедева-Кумача (1898—1949) для кинофильма «Богатая невеста» (1937, режиссер Иван Пырьев):
Выражение вновь вошло в обиход благодаря одноименной передаче советского телевидения, весьма популярной в 1970-х гг., и послужило основой для формирования однотипных фраз («А ну-ка, парни!» и т. д.).
Используется как призыв показать себя, свои возможности; приглашение к активным действиям и пр. (шутл.-ирон.).
А олени — лучше!
Слова из «Песенки оленевода» (конец 50-х гг.), написанной композитором Модестом Табачниковым на слова поэтов Владлена Ефимовича Бахнова (1924—1994) и Якова Ароновича Костюковского (р. 1921). Песня исполнялась нанайским эстрадным певцом Кола Бельды и в СССР 1960-х гг. была очень популярна.
Лирический герой песни оленевод предпочитает всем видам транспорта — автомобилю, самолету, паровозу, пароходу — привычную оленью упряжку.
Иносказательно: свое, родное, испытанное, привычное — лучше.
А он — дивит / свой только муравейник
Из басни «Муравей» (1819) И. А. Крылова (1769—1844) о муравье, известном среди собратьев своей силой («мог поднимать больших ячменных два зерна!») и храбростью («и даже хаживал один на паука»). Но, попав вместе с возом сена на базар, муравей с удивлением обнаружил, что люди его («которого весь муравейник знает») совершенно не замечают. Мораль басни:
О человеке, который претендует на вселенскую известность, хотя на самом деле он популярен только в своем узком кругу.
Один из основателей русского символизма, поэт, критик, беллетрист, драматург, мыслитель Дмитрий Сергеевич Мережковский (1865–1941) в полной мере может быть назван и выдающимся читателем. Высокая книжность в значительной степени инспирирует его творчество, а литературность, зависимость от «чужого слова» оказывается важнейшей чертой творческого мышления. Проявляясь в различных формах, она становится очевидной при изучении истории его текстов и их источников.В книге текстология и историко-литературный анализ представлены как взаимосвязанные стороны процесса осмысления поэтики Д.С.
До сих пор творчество С. А. Есенина анализировалось по стандартной схеме: творческая лаборатория писателя, особенности авторской поэтики, поиск прототипов персонажей, первоисточники сюжетов, оригинальная текстология. В данной монографии впервые представлен совершенно новый подход: исследуется сама фигура поэта в ее жизненных и творческих проявлениях. Образ поэта рассматривается как сюжетообразующий фактор, как основоположник и «законодатель» системы персонажей. Выясняется, что Есенин оказался «культовой фигурой» и стал подвержен процессу фольклоризации, а многие его произведения послужили исходным материалом для фольклорных переделок и стилизаций.Впервые предлагается точка зрения: Есенин и его сочинения в свете антропологической теории применительно к литературоведению.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В работе финской исследовательницы Кирсти Эконен рассматривается творчество пяти авторов-женщин символистского периода русской литературы: Зинаиды Гиппиус, Людмилы Вилькиной, Поликсены Соловьевой, Нины Петровской, Лидии Зиновьевой-Аннибал. В центре внимания — осмысление ими роли и места женщины-автора в символистской эстетике, различные пути преодоления господствующего маскулинного эстетического дискурса и способы конструирования собственного авторства.
Проблемными центрами книги, объединяющей работы разных лет, являются вопросы о том, что представляет собой произведение художественной литературы, каковы его природа и значение, какие смыслы открываются в его существовании и какими могут быть адекватные его сути пути научного анализа, интерпретации, понимания. Основой ответов на эти вопросы является разрабатываемая автором теория литературного произведения как художественной целостности.В первой части книги рассматривается становление понятия о произведении как художественной целостности при переходе от традиционалистской к индивидуально-авторской эпохе развития литературы.
Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.