Энциклопедический словарь крылатых слов и выражений - [6]

Шрифт
Интервал

Из авторской песни Александра Аркадьевича Галича (1918—1977) «Право на отдых, или Баллада о том, как я навещал своего брата, находившегося на излечении в психбольнице в Белых столбах» (1965).

Шутливо-иронически о чьем-либо безбедном, размеренном существовании.

А Философ — без огурцов

Из басни «Огородник и Философ» (1811) И. А. Крылова (1769-1844). В басне рассказывается об «агротехническом» соревновании между двумя соседями — Огородником и Философом. Первый всегда с урожаем и прибылью, второй — «великий краснобай, названный друг природы, недоученный Философ, который лишь из книг болтал про огороды», — ему завидует и также решает заняться огородничеством. Но если первый работает, полагаясь на здравый смысл, опыт и руки, то второй все решил делать по науке, сообразно разным мнениям ученых агрономов:

В журналах новость он найдет —
Всё перероет, пересадит
На новый лад и образец.
Какой же вылился конец?
У Огородника взошло всё и поспело:
Он с прибылью, и в шляпе дело;
А Философ —
Без огурцов.

Иронически об излишних умствованиях, которые оканчиваются провалом всех планов и надежд, в то время как люди, руководствующиеся простым здравым смыслом и традицией, добиваются успеха.

А я в Россию, домой хочу, / Я так давно не видел маму

Из припева к песне «Последний бой», написанной (стихи и музыка) актером Михаилом Ивановичем Ножкиным (р. 1937), который ее впервые исполнил в кинофильме «Освобождение» (1970, режиссер Юрий Озеров):

Еще немного, еще чуть-чуть!
Последний бой, он трудный самый.
А я в Россию, домой хочу,
Я так давно не видел маму.

Шутливо о тоске по родине, о желании вернуться домой. Обычно употребляется, когда не хотят говорить о таких чувствах высокими словами, чтобы высказывание не звучало слишком патетично или сентиментально.

А я еду, а я еду за туманом

Из песни «За туманом» (1964) ленинградского поэта-барда Юрия Алексеевича Кукина (р. 1932):

Понимаешь, это странно, очень странно,
Но такой уж я законченный чудак:
Я гоняюсь за туманом, за туманом.
И с собою мне не справиться никак.
Люди посланы делами,
Люди едут за деньгами,
Убегая от обиды, от тоски.
А я еду, а я еду за мечтами,
За туманом и за запахом тайги. 

Используется как комментарий к чьим-либо романтическим планам путешествий, а также как уклончивый, шутливый ответ на докучливые вопросы о цели путешествия.

Абсолютное оружие

Впервые это выражение ввела в широкий оборот гитлеровская пропаганда накануне краха фашистской Германии, чтобы поднять дух армии и населения. Это было связано с работами по созданию атомного оружия, которые велись в то время в Третьем рейхе.

После войны выражение стало активно использоваться в Англии и США — Absolut Weapon. Начало этому положила книга американских политологов Фредерика Данна (р. 1893—?) и Бернарда Броуди (р. 1910—?) «Абсолютное оружие: атомная энергия и мировой порядок» (1946).

Широкую популярность выражение приобрело после того, как под таким названием вышел в свет рассказ (1953, рус. пер. — 1960) американского фантаста Роберта Шекли.

Иносказательно: оружие (сила), от которого нет защиты.

Абстрактной истины нет, истина всегда конкретна

Из работы «Что делать?» (1902) В. И. Ленина (1870-1924).

Он имел в виду следующее место из сочинения немецкого философа Георга Вильгельма Фридриха Гегеля (1770—1831) «Лекции по истории философии» («Введение», 1816): «Если истина — абстрактна, то она — не истина. Здравый человеческий разум стремится к конкретному». Этот гегелевский тезис В. И. Ленин часто цитировал в своих работах («Шаг вперед, два шага назад», 1904; «Еще раз о профсоюзах», 1920 и др.). Причем он, видимо, пользовался уже готовой формулой Н. Г. Чернышевского, который в своих «Очерках гоголевского периода русской литературы» (гл. VI) перефразировал это место из Гегеля так: «Отвлеченной истины нет; истина конкретна».

Авгиевы конюшни

Из древнегреческой мифологии. Герой Геракл (рим. — Геркулес) однажды вычистил обширные конюшни элидского царя (Элида — область Греции) Авгия, которые не чистились 30 лет. Геракл поступил не так, как от него ожидали: он использовал не свою силу, а энергию двух рек — Алфея и Пенея. Сначала перегородил их плотинами, а потом направил воду на конюшни. Мощный поток смыл все нечистоты, и таким образом Геракл справился с работой всего за один день. Это был седьмой по счету подвиг Геракла за время, когда он находился на службе у царя Эв-рисфея.

Впервые этот миф был изложен древнегреческим историком Диодором Сицилийским (I в. до н. э.), а выражение стало крылатым еще в древности: его использовали Сенека («Сатира на смерть императора Клавдия»), Лукиан («Александр») и др.

О запущенной проблеме, беспорядке в делах и т. д.

Авгуры

Авгурами в Древнем Риме называли жрецов, которые толковали волю богов по полету и крикам птиц.

Известны слова римского государственного деятеля и писателя Катона Старшего (Марк Порций Катон, 234—149 до н. э.), который сказал о себе, что он «удивляется, почему гаруспики (жрецы, гадавшие по внутренностям жертвенных животных и толковавшие явления природы, например, гром, молнию и т. д. — Сост.) не смеются, встречаясь друг с другом».


Рекомендуем почитать
Коды комического в сказках Стругацких 'Понедельник начинается в субботу' и 'Сказка о Тройке'

Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.


«На дне» М. Горького

Книга доктора филологических наук профессора И. К. Кузьмичева представляет собой опыт разностороннего изучения знаменитого произведения М. Горького — пьесы «На дне», более ста лет вызывающего споры у нас в стране и за рубежом. Автор стремится проследить судьбу пьесы в жизни, на сцене и в критике на протяжении всей её истории, начиная с 1902 года, а также ответить на вопрос, в чем её актуальность для нашего времени.


Словенская литература

Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.


«Сказание» инока Парфения в литературном контексте XIX века

«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.


Сто русских литераторов. Том третий

Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».


Вещунья, свидетельница, плакальщица

Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.