Эммануил Казакевич - [4]

В новой повести - "Двое в степи" - та же тема воинского долга, но взятая как бы "от обратного" и получившая новые акценты. У настоящего воина долг становится плотью и кровью, волей к действию, почти инстинктом, но солдатами не рождаются, ими становятся по мере накопления опыта. Трагедия лейтенанта Огаркова в том и состоит, что жизнь спрашивает с него, как с настоящего солдата, а ему еще только предстоит им стать. Его несчастье - это противоречие между отвлеченным представлением о долге, почерпнутом в предшествующей жизни, и реальной неспособностью исполнить его.

В судьбе главного героя немало случайностей. Драматизм войны, в частности, проявляется в том, что человек оказывается во власти случайностей, которых нельзя ни предугадать, ни избежать, особенно в первые месяцы фашистского нашествия, когда противник упорно навязывал нам ход военных действий. И у Огаркова еще нет той стойкости, той твердости духа, какие позволили бы выстоять в любых, самых неожиданных ситуациях. В первый же трудный момент он, боящийся выглядеть в глазах людей "испуганным и жалким беглецом", как раз показывает себя трусом, пасует перед роковым для него стечением обстоятельств.

Но главным стержнем повести является эволюция человека, осужденного на расстрел. Художник проявляет недюжинное мастерство, рисуя противоречивый характер и тщательно мотивируя внутреннее его движение. Огаркову присущи совесть и честь. Сознание страшного содержания слов "мы потеряли дивизию" внезапно открывает размеры собственной вины. Перспектива позорной смерти от пули своих вызывает истинное потрясение, которое и становится толчком к внутренним переменам в нем. Посланные судьбой отсрочки исполнения приговора приносят ему новые испытания, и писатель делает очевидным, что с каждым из них все увереннее в Огаркове берет верх чувство долга. Оно крепнет, вступает в соприкосновение со всем эмоциональным строем человеческой души.

Художник психологически достоверно фиксирует перепады состояний своего героя: ошеломление, ужас, оцепенение, растерянность, ненависть к короткой тени конвоира, радость по поводу возможности доказать случайным боевым спутникам, что достоин их доверия и расположения. И еще большая радость, "горькая, но буйная радость" освобождения после гибели Джурабаева, а затем взявшее верх решение добровольно идти туда, куда тот его вел. Жить виновным, отринутым родной страной Огарков не в силах. В штаб армии приходит в сущности совсем другой человек, который честно заработал право на пересмотр дела и на прощение. Открывшаяся правда о спасении дивизии, которую считали погибшей, сняла с Огаркова часть вины, но ничего уже не могла изменить в том что и как было пережито героем с момента осознания им своего позора до момента прихода в штаб армии.

На жизненной дороге Огаркова встречаются люди, сыгравшие важную роль в его эволюции. Это баптист, который кажется ему сумасшедшим, потому что не хочет воевать. И одно предположение о сходстве с этим человеком ужасает Огаркова. Это дезертир, сосед Марии, столкновение с которым помогает Огаркову осознать обязанность идти в штаб армии. Встречаются и люди, которые укрепляют веру героя в себя. По-человечески сложны и противоречивы взаимоотношения Огаркова и Джурабаева. У них есть своя динамика, связанная с происходящими в герое переменами.

Но роль этих персонажей не исчерпывается участием в судьбе Огаркова. В их расстановке есть даже подчеркнутая рационалистичность, жестковатая расчерченность. Одни фигуры как бы обозначают низшие точки, до которых Огарков может дойти в своем падении. Другие - высшие, до которых герою предстоит подняться.

Джурабаев, у которого есть своя биография, свой характер, является одновременно носителем идеи долга и ее живым воплощением. Поэтическим лейтмотивом становится образ его и осужденного - двух фигур с длинной и короткой тенью в необъятной степи. Да и сама беспредельная степь, "которая была словно окаймлена пулеметной дробью", с горькими следами отступления, - и место военных действий, и обобщенный образ мира, который жизнью и смертью испытывает каждого, лирический образ родной земли, истерзанной врагом, взывающей к освобождению.

Повесть строится на сочетании конкретно-реалистической образности с элементами условно-поэтической символики. Это требует мастерства, художественного такта.

Казакевичу удалось сделать зримым самую суть происходящего, придать наглядность движению авторской мысли, сообщив повести некоторые черты философской притчи.

Суровая и поэтичная, написанная с глубокой верой в человека, она обладает сильным нравственным зарядом, учит ответственности перед Родиной, убеждает в том, что только единство человека со своим народом делает его жизнь исполненной высокого смысла. И в этом плане оказывается гораздо шире собственно военной темы.

Свой первый роман - "Весна на Одере" (1949) - Казакевич посвятил завершающему этапу войны. Задумав роман еще на фронте, писатель закончил его после повестей. Большая форма давалась неизмеримо труднее. Это понятно. Широкий плацдарм событий, множество человеческих судеб, жизненный материал, обязывающий видеть итоги второй мировой войны, пролить свет на будущее Европы, - таких задач перед собой писатель раньше не ставил. А в советской литературе опыт создания эпических полотен о конце войны был еще невелик. Казакевич в числе первых в послевоенной прозе нашел своих героев в могучей лавине войск, вступивших на территорию Германии.