Элоиз - [65]

Вернувшись домой, я отправилась взглянуть, в каком состоянии оставил Тед мой флигель. Дверь, действительно, выбита, но ее легко можно починить. Я зашла внутрь. Там все было перевернуто вверх дном. Скомканное постельное белье валялось на полу. Полка с моими любимыми книжками Дафны дю Морье, Пуллмана, Стивена Кинга и Энн Тайлер была опрокинута, а «Грозовой Перевал», «Джейн Эйр» и издания в мягких обложках Донны Леон и Джоан Роулинг были разорваны в клочья. Свечи были разбросаны по комнате, и мои любимые маленькие мелочи — как, например, «кроличьи» подставки для книг, — оказались поломаны или разбиты. Это было очень неприятно, потому что все это натворил не какой-то там вор, а человек, которого я знала много лет и считала другом, а теперь он стал моим врагом.

Мне захотелось уйти, и даже не было сил убираться. И тут взгляд мой упал на стол, где у меня всегда лежит наготове стопка бумаги, ручки и карандаши. Что касается писательской работы — тут я настоящий ретроград. Предпочитаю писать от руки, безо всяких там «макинтошей». Бумага вся была перемешана, некоторые листы скомканы и брошены на пол. Зато в центре стола лежала исписанная Тедом страница. Он явно хотел, чтобы я прочла это.

Элоиз ты обыкновенная шлюха ну как ты могла я же тебя не бросал когда ты болела а ты вычеркнула меня из завещания и все из-за какого-то сына управляющего и тебе было всего тринадцать тогда я его видел типичный бездельник небось целыми днями валяется на пляже в своей Австралии и никакой он не доктор ну и хорошо что ты умерла лучше бы ты умерла тогда много лет назад когда переспала с этим чуваком потому что ты мне жизнь искалечила я ж любил тебя а теперь я вообще не уверен что ты любила меня а под конец я так тебя ненавидел вот и хорошо что ты видела как я тебя ненавижу и ты боялась меня а теперь эта твоя полоумная подружка она говорит что видит твой призрак я и ее ненавижу надеюсь ты сведешь ее с ума пусть ее упрячут в психушку

Остальное было невозможно разобрать. Бред и ненависть, замешанные на алкоголе. Я взяла эту записку, чтобы показать ее Крису. Возможно, этот документ поможет нам забрать у Теда детей.

Крис прочитал записку.

— Однако, — сказал он.

— Мы теперь сможем передать опекунство Джулиане?

— Не думаю. Нет ничего противозаконного в том, что кто-то пишет злобное письмо своей умершей жене. С другой стороны, оно не совсем адекватно. Так что сохраним его, вдруг пригодится.

С улицы вернулся Джек — он гулял по нашим садам и лужайкам.

— Очень красивые места. И такой великолепный обзор с верхней террасы. Теперь я понимаю, почему тебе тут нравится, Кэти.

Я кинула на Криса многозначительный взгляд.

— Спасибо, Джек. Я обожаю Корнуолл и хотела бы прожить тут до конца своих дней.

Крис нахмурился.

— Что это? — поинтересовался Джек, увидев записку в его руках.

— Любовное письмо одной женщине от нашего общего друга. Вот, полюбуйся.

— Крис, может не стоит? В нем столько ненависти.

— Кэти, вчера Тед едва не пристрелил Джека, и вряд ли эти безумные строчки станут для него новостью. Тед находится в состоянии временного помешательства, Джек поймет.

Джек мило улыбнулся мне прежде, чем углубиться в письмо. Когда он вернул его Крису, выражение его лица даже не изменилось.

— Понятно, — сказал он. — По крайней мере, мы теперь знаем, с чем имеем дело.

— Вы так думаете? — сказала я. — Письмо ужасное, и я не представляю, как нам поступить.

— Думаю, для начала надо попить чаю, — сказала Джулиана, присоединяясь к нам.

Джулиана права. Нужно собраться с мыслями и успокоиться.

И тут в дом вбежали Иви с Артуром. Одни, без девочек.

— Пап, мам, пришел Тед и забрал Роуз и Виолету, хотя они не хотели. Они плакали, просили остаться с нами, с Джулианой. Но Тед молча подхватил их, засунул в машину и уехал. Он даже не удосужился поговорить с нами.

Я погладила Иви по голове и сказала, что не надо переживать, они не виноваты. И мысленно кляла Теда, что он все не может остановиться. Налив детям горячего шоколада, я отправила их вниз и сказала Крису:

— По-моему, надо вызвать полицию и все рассказать, начиная со вчерашнего дня.

— Не стоит, Кэти. Все-таки он наш друг. Ему и так плохо, и я не хочу, чтобы он из-за нас попал в тюрьму. Даже если его и заберут, он получит условное освобождение.

Я повернулась к Джулиане, ища поддержки, но она сохраняла абсолютное спокойствие.

— Я согласна с Крисом, — сказала Джулиана. — Нужно смотреть на вещи трезво. Тед остается их отцом и имеет полное право забрать их домой. Нам нужно понять, действительно ли стоит волноваться или все-таки мы просто нагоняем страху из-за вчерашнего? Возможно, подлечиться ему не помешает, и у нас есть свой замечательный психиатр, который знает, как поступить. Но, в любом случае, мы должна быть благодарны Теду за заботу о девочках. Он ведь мне не чужой человек.

— Джулиана, вы буквально отгадали мои мысли, — сказал Крис. — У меня сложное отношение к Теду. Он поступил по-свински, но я почти уверен: его взбудораженное состояние пройдет. И уж тем более он не способен сделать что-то плохое собственным детям. Ведь ты переживаешь из-за них, Кэти, я правильно тебя понял?