Элмет - [60]

Ее рассказ продолжил Юарт:

— А еще чуть погодя до нас начали доходить слухи. Надеюсь, вы сможете их прояснить. Мы узнали об этом от Питера и других людей в деревне. Мертвый юнец в лесу. Сын Прайса. Красавчик. Тот из двоих, что красивее. Мертвый. Задушен. Похищены его часы и бумажник.

— Часы и бумажник? — переспросила Кэти.

— Да. Ваш отец не удовольствовался всеми дарами, что получил в тот день. Или просто решил продолжить побоище. Люди такого типа уже не могут остановиться, когда войдут в раж. Когда почувствуют вкус крови. Когда их тяга к насилию смыкается с алчностью. В такие минуты они способны на самые низкие, самые жестокие поступки. Уж так они устроены. Всем известна его репутация. Прайс, конечно, тот еще мерзавец, но его сын был просто мальчишкой. Просто молодым парнем. А его шея, по описаниям, была буквально раздавлена — с такой силой сжал ее ваш Папа.

— Это неправда, — тихо произнесла Кэти.

— Неправда, вот как? — откликнулся Юарт. — Ты еще смеешь его защищать? Забавно. Очень забавно.

И опять он не имел в виду забавность как таковую. В его устах эти слова подразумевали: «Что за бред!», или «Не держи меня за дурака», или «Мне, как порядочному человеку, оскорбительно такое слышать».

— Вы даже не пытаетесь разобраться, — сказала Кэти. — Еще вчера вы были его другом, поздравляли его вместе с остальными, а сегодня спешите его обвинить.

— Он украл у меня пятьдесят тысяч фунтов!

— И поэтому вы обвиняете его в убийстве Чарли Прайса? Нет никаких улик, указывающих на него. Одни лишь слухи. По этим слухам, и только, он ради банальной наживы прикончил Чарли Прайса. Вы верите, что он прикарманил часы и бумажник, потому что верите в кражу пятидесяти тысяч из вашего сейфа.

— Он действительно украл пятьдесят тысяч из сейфа в моем доме!

— Но он не убивал Чарли Прайса. Это сделала я.

Юарт и Марта остолбенели. И я тоже остолбенел. Кэти молчала.

Через какое-то время Юарт подал голос:

— Ты юная девушка, Кэти. Ты можешь воображать себя большой и сильной, как твой отец, но ты всего лишь девчонка. Не надо морочить нам голову.

— Я сказала правду.

— Видимо, ты пытаешься защитить своего отца, — отозвалась Марта. — Это похвально, я признаю, только делу это не поможет.

— А я и не думаю вам помогать. Я просто говорю правду. Это я убила Чарли Прайса.

— Кэти…

— Я убила Чарли Прайса. Задушила его насмерть. Я этому рада и без колебаний сделала бы это снова.

Марта и Юарт не сказали ничего. Они смотрели на Кэти, пораженные ужасом. Потом Марта ухватилась за край двери и резко ее захлопнула. Задребезжало витражное стекло.

Мы с Кэти постояли еще несколько секунд, затем развернулись и пошли по дорожке от дома.

Я ни о чем не спрашивал Кэти и не просил ее еще раз повторить то, что она сказала Ройсам.

Молча мы прошли пару улиц. Потом разделились, условившись встретиться дома через час. Кэти собралась навестить Питера и еще нескольких деревенских. А я отправился к дому Вивьен, стоявшему на отшибе, — надо было пройти мимо общинного выгона и пустыря по направлению к холму, на котором жили мы: я, Кэти и Папа. Кэти к Вивьен идти не захотела. Сказала, что лучше потолкует с честными людьми в деревне. Так что я пошел туда один.

Окна оказались закрыты шторами не только наверху, но и на первом этаже. На мой стук в дверь не последовало никакого ответа, никаких звуков изнутри.

Я постучал снова. Нет ответа. Ни приглушенных голосов, ни звона кухонной посуды или звуков уборки. Ни включенного радио.

Я ждал, стучал все сильнее и опять ждал. Прошел вдоль палисадника. Никто не отзывался, и все же я знал, что она дома. Я стучал, ждал, потом начал бить в дверь обоими кулаками. Один раз. Два раза. Снова ожидание.

С каждой минутой во мне крепла уверенность в том, что Вивьен действительно находится внутри, прячется от меня, слышит мой стук и удары, а возможно, и наблюдает за мной через щелочку в шторах — видит мою нервную ходьбу вдоль дома, видит мое раскрасневшееся лицо, видит слезы в моих глазах.

Только теперь я осознал, насколько важной стала для меня Вивьен. Папа построил дом для меня — для нас троих. Он создал убежище из дерева и камней, расположенных и закрепленных таким образом, чтобы защищать нас от ветра, дождя и снега. Он даровал нам безопасность и тепло. Но в то же время Вивьен — каким-то непонятным, не поддающимся объяснению образом — также сотворила для меня дом. Уютное гнездышко. Этот дом сильно отличался от того, что стоял рядом с рощей на вершине холма. Я не воспринимал дом Вивьен как что-то осязаемое. Я не замечал его кирпичей, бетона, заклепок и стыков. Он не был убежищем от непогоды. Он все глубже врастал в болотистую почву. Но какой-никакой очаг здесь имелся, и в очаге горел огонь. Главное, у этого места было будущее. У него были перспективы.

— Вивьен! — крикнул я. И вновь постучал. И подождал еще немного. — Вивьен!

Все было бесполезно. Я сдался. Повернулся и пошел по тропе к воротам и дороге, ведущей домой.

А когда я уже выходил из ворот, дверь дома вдруг с шумом распахнулась и в мою сторону бегом направилась женщина, которую я на протяжении года видел всегда сдержанной и прекрасно владеющей собой. Сейчас ее неприбранные волосы растрепались на ветру. Глаза были красными.