Элмет - [40]
Тонкие ветви орешника служили материалом для плетней и корзин; они же составляли каркас глинобитных строений. Папа с нашей помощью занялся постройкой нового, более просторного курятника: соорудил глинобитные стены и увенчал их подобием тростниковой крыши — именно что подобием, поскольку кровельщик из Папы был неважнецкий, и он сам это признавал.
Новый курятник примыкал к задней стене нашего дома рядом с кухонной печью, так что курам доставалось тепло от щелей между бревнами и нагретых камней фундамента. Папа считал неправильным то, что большинство селян держат кур где-то в глубине сада, подальше от жилых помещений, чтобы людей не беспокоили их кудахтанье и возня. Сам он был готов смириться с таким неудобством, как постоянный шум за стеной, лишь бы не тревожиться за оставленных на холоде птиц, при этом зная, что есть такое простое решение этой проблемы. Вот мы и пристроили куриный дом вплотную к нашему. При этом курятник с его изогнутыми и неровными стенами снаружи смахивал на здоровенный волдырь, обезобразивший ровные и строгие линии дома, изначально возведенного Папой, или на что-то вроде гротескно-гигантского осиного гнезда, прилепившегося к белому стволу березы.
В процессе этого строительства и регулярной очистки рощи у нас накапливалось очень много отходов. Часть из них шла на топку печи, а остальное мы время от времени сжигали в больших кострах. Для этого лучше всего подходили тихие ясные вечера, пусть даже и прохладные. Мы согревались у высокого пламени, поджаривали мясо, овощи или просто куски хлеба, как в те времена, когда мы еще только осваивались на новом месте и жили в автофургонах.
В очередной раз накопив целую гору топлива, мы решили пригласить к нашему костру гостей. Позвали мясника Эндрю, Питера, Юарта с Мартой, а также Гэри и других работяг, с которыми познакомились на ферме. Юарт сказал, что такая встреча позволит всем нам лучше узнать друг друга и мы сможем заручиться поддержкой местных или хотя бы выяснить настроения в общине. А Марта добавила, что мы трое уже слишком долго живем отшельниками.
Пожалуй, так оно и было. Наверно, поэтому перспектива появления на нашем холме множества новых лиц вызывала странные чувства, словно нам предстояло раздеться догола перед толпой.
Так что ко вполне понятному волнению примешивалась и немалая доля страха. Я взял на себя заботу о продуктах. Прикинул, что и в каком количестве нам потребуется, и позаботился о своевременных заготовках. Собрал с грядок весенние овощи и крупно их нарезал для жарки на вертелах над огнем. Отобрал картофелины покрупнее — молодая картошка в земле еще не достигла приличных размеров, так что пришлось обратиться к прошлогодним запасам, хранившимся в джутовых мешках в прохладной кладовой. Правда, запасы эти уже порядком истощились, но я нашел достаточное количество подходящих клубней и обернул их фольгой, чтобы потом испечь на углях. Так они получались с дымком и с ломкой корочкой, а белая нежная мякоть таяла во рту, почти как сливочный крем или масло, кусочки которого мы клали на очищенные картофелины. Мясо разделывал Папа, но я потом собрал обрезки и потроха, пропустил их через мясорубку и настряпал пирожков с добавлением ячменя и специй.
Мы также позвали Вивьен.
Я бывал у нее почти каждый день. Иногда она давала мне книгу или какое-нибудь задание и оставляла в гостиной одного. Но порой она не уходила, и мы разговаривали о разных вещах. Я ценил эти беседы и старался придумать хороший вопрос касательно читаемой книги в надежде, что ее ответ окажется длинным и обстоятельным с переходом на другие темы, с дальнейшими вопросами и новыми ответами.
Меня занимала сама мысль о появлении Вивьен в нашем доме. Мне хотелось увидеть ее в новой обстановке и показать ей, как живем мы с Папой и Кэти, — показать деревья в нашей роще, наших кур, мой огородик за домом, ну и сам дом, конечно. Возможно, она узнает что-то, чего не знала раньше. Это была моя земля, и я был готов показать ей все. Будь у меня достаточно времени, я бы отвел ее к железной дороге. Конечно, во время вечеринки все гости смогут услышать и разглядеть вдали проходящие поезда, но я хотел бы сходить к самой насыпи именно с Вивьен.
А поезда — все те же знакомые поезда — знай себе катили мимо. И я попытался представить себе, о чем думает машинист и о чем думают пассажиры, в наступающих сумерках видя из окон нашу рощу на холме и струйку темного дыма над кронами деревьев.
Костер обещал быть что надо. Папа собрал весь валежник и сухостой, какой смог найти, включая хворост из придорожных кустов и дубовые ветки, валявшиеся на тропе. Прошлым летом во время грозы молния попала в старый бук. С той поры мертвое дерево полувисело, опираясь на ветви собратьев и уродуя своим видом их строй. Папа срубил его под корень и притащил к нам. В течение нескольких дней, пока я занимался своими приготовлениями, он без устали ломал, колол и сушил все это дерево: разводил костерки в углублениях и сверху штабелем складывал сыроватые бревна, как при выжиге древесного угля.
В назначенный день мы с Кэти помогли ему переместить дрова на новое место, чуть в стороне. Папа решил не разводить костер там, где он был изначально сложен, потому что за прошедшее время в этой куче могли поселиться какие-нибудь зверюшки. Так и оказалось: когда Папа поднял одно из старых бревен, мы увидели маленького ежа, который изумленно задрал морду навстречу дневному свету, а затем свернулся в тугой клубок и встопорщил иглы. Папа осторожно подцепил его широкими жесткими ладонями и отнес в безопасное место.
«Ашантийская куколка» — второй роман камерунского писателя. Написанный легко и непринужденно, в свойственной Бебею слегка иронической тональности, этот роман лишь внешне представляет собой незатейливую любовную историю Эдны, внучки рыночной торговки, и молодого чиновника Спио. Писателю удалось показать становление новой африканской женщины, ее роль в общественной жизни.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.
Юкио Мисима — самый знаменитый и читаемый в мире японский писатель. Прославился он в равной степени как своими произведениями во всех мыслимых жанрах (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и экстравагантным стилем жизни и смерти (харакири после неудачной попытки монархического переворота). В романе «Жизнь на продажу» молодой служащий рекламной фирмы Ханио Ямада после неудачной попытки самоубийства помещает в газете объявление: «Продам жизнь. Можете использовать меня по своему усмотрению. Конфиденциальность гарантирована».
Лауреат Букеровской премии Джулиан Барнс – один из самых ярких и оригинальных прозаиков современной Британии, автор таких международных бестселлеров, как «Англия, Англия», «Попугай Флобера», «История мира в 10/2 главах», «Любовь и так далее», «Метроленд», и многих других. Возможно, основной его талант – умение легко и естественно играть в своих произведениях стилями и направлениями. Тонкая стилизация и едкая ирония, утонченный лиризм и доходящий до цинизма сарказм, агрессивная жесткость и веселое озорство – Барнсу подвластно все это и многое другое.
Впервые на русском языке роман выдающегося каталонского писателя Жауме Кабре «Я исповедуюсь». Книга переведена на двенадцать языков, а ее суммарный тираж приближается к полумиллиону экземпляров. Герой романа Адриа Ардевол, музыкант, знаток искусства, полиглот, пересматривает свою жизнь, прежде чем незримая метла одно за другим сметет из его памяти все события. Он вспоминает детство и любовную заботу няни Лолы, холодную и прагматичную мать, эрудита-отца с его загадочной судьбой. Наиболее ценным сокровищем принадлежавшего отцу антикварного магазина была старинная скрипка Сториони, на которой лежала тень давнего преступления.
Случайно разбитый стакан с вашим любимым напитком в баре, последний поезд, ушедший у вас из-под носа, найденный на улице лотерейный билет с невероятным выигрышем… Что если все случайности, происходящие в вашей жизни, кем-то подстроены? Что если «совпадений» просто не существует, а судьбы всех людей на земле находятся под жестким контролем неведомой организации? И что может случиться, если кто-то осмелится бросить этой организации вызов во имя любви и свободы?.. Увлекательный, непредсказуемый роман молодого израильского писателя Йоава Блума, ставший бестселлером во многих странах, теперь приходит и к российским читателям. Впервые на русском!