Эллада - [28]
Непогода покровительствовала любовникам, торопившимся наверстать холодные ночи. Но неотвратимость разлуки временами окутывала любовное ложе печалью.
— Зачем тебе уезжать в Милет? — спрашивала Архедика, лёжа обнажённой на раскрытой постели, закинув руки за голову. — Оставайся, Пахет не вечен. Вступим в брак, ты станешь хозяином, расширишь дело. Я знаю, у тебя получится. Твои библосы будут лучшими, лавка — самой богатой и знаменитой. Покупатели со всей Эллады станут стремиться побывать в ней. Авторы будут сами предлагать свои тексты, дабы поскорей достичь славы, — фантазировала влюблённая женщина и, не дождавшись отклика, перескакивала на другое, требовала откровенности: — Неужто с твоей Клеобулиной тебе лучше, чем со мной? Ну, скажи, скажи, чем её ласки лучше моих? Ну, скажи, скажи, я постараюсь.
Анаксимандр молчал. И с Клеобулиной близость была сладостной, хотя и протекала однообразнее, и Клеобулина неистовствовала в порыве страсти, но он заранее знал и предугадывал её желания, движения тела. И хотя в некоторые мгновения трудно было определить, кто есть кто, всё же жена подчинялась ему. С Архедикой близость протекала по-иному. Она подчиняла его своим желаниям. Иной раз он не сразу понимал, что она хочет от него. То требовались крепкие, до хруста, объятия, в которых она изгибалась и словно боролась с ним, то подобно рыкающей от страсти львице, вскакивала на постели, то опрокидывала его самого, и ему казалось, что в припадке страстного безумия она растерзает его тело. Но к Клеобулине он испытывал чувство, которое не питал к Архедике. Клеобулина была матерью его детей. Поэтому он сказал:
— Вы разные, тут нечего сравнивать. В Милете мой дом, дети. Как я останусь, и забуду их? У вас с Пахетом есть сын, он наследник. Как я возьму то, что принадлежит другому? Да и Пахет ещё не при смерти. Как же мы станем жить? Неужто он ничего не заметит?
— Я бы как-нибудь устроила. Ты не знаешь, на что способна влюблённая женщина. Я бы придумала.
Анаксимандр усмехнулся.
— Слушаться влюблённую женщину — недолго и в беду попасть.
Архедика повернулась набок, прильнула к рассудительному любовнику, бёдрами, грудью, руками возбуждая желание.
— Скоро взойдут Плеяды, и мы расстанемся. Муж мой непременно отправится в Афины на Великие Дионисии. Обещай, что останешься на это время.
Жаждущие тела сливались, и любовник, с которого слетела рассудительность, простонал:
— Обещаю!
Весна
Схлестнувшись в очередной раз в молодецкой драчке, ветры притомились потешаться над смертными, с перепугу забившимися в свои хрупкие домишки, и прилегли отдохнуть. На второй день безветрия, впустив в открытую дверь солнце, в лавку вошёл Пахет. Анаксимандр обслуживал покупателя, Нил и Чиж переписывали. Пахет появился в сопровождении Локра, нёсшего новые свитки — библосы и чистые, уже склеенные и листами. Сирт, второй раб, взятый в поездку и обычно исполнявший всякую домашнюю работу, был отправлен домой с поклажей. Пахет раскланялся с покупателем, поглядел из-за спины на работу переписчиков. Дождавшись ухода покупателя, велел Локру развернуть на свободном столе свитки, потирая руки, подозвал Анаксимандра.
— Погляди, что я привёз. Две комедии — о землепашцах Главка, о семейных дрязгах сицилийца Эпихарма, да два папируса с Эзоповыми баснями. О, люди, люди! Эсхил и Эпихарм! И надо же, читают, смотрят.
Приобретениями книготорговец был явно доволен и поездку считал удачной. Басни раскупались всегда с большой охотой. Время от времени появлялись новые, словно Эзоп был бессмертен и творил вечно. Комедии в Афинах пользовались нарастающим спросом. Людей всё больше интересовало отображение реальной жизни, тем более поданное в шутливой форме. Несмотря на радость по поводу приобретения ходового товара, Пахет сокрушённо покачал головой, вновь посетовал:
— Как падают нравы! Глупые, не ведающие благородных помыслов землепашцы, козопасы, горшечники, а где же доблесть, деяния героев?
Толкнув Анаксимандра в бок, заговорщически подмигнул и вытащил из кошеля серебряную диадему со смарагдом.
— Вот, жёнушке подарок. Любит проказница гостинцы, — полюбовавшись переливами камня, спрятал украшение. Пожевав губами, добавил: — На Великие Дионисии опять поеду в Афины. Новые комедии прикуплю. Эх-х, душа не лежит к скоморошьим забавам, а что делать? Покупателям нравятся.
Анаксимандра же снедали опасения, не догадается ли обманутый муж о неверности жены, не донесёт ли кто из рабов? Как ни береглась Архедика, но от специально приставленного соглядатая не укроешься. Кто знает, не дал ли Пахет перед отъездом особо доверенному рабу или рабыне специальное поручение? Но Афродита, зародившая страсть и бросившая любовников в объятья друг другу, уберегла своих подопечных от нежелательных последствий.
К обеду Архедика вышла в зелёном пеплосе, смарагд в лучах светильников переливался глубоким изумрудным светом. Держалась неверная жена скромно, на любовника смотрела отстранённым взглядом. Сидя на кушетке мужа, слушала повествование о празднестве в Ленеях.
Взошли Плеяды, всё продолжительней становилось затишье. В порту пылали костры, беспокойно пахло смолой. Галеры покоились на эстакадах и просились в море. Мореходы расстилали на галечном пляже паруса, латали дыры, осматривали вёсла. На пирсе, прибрежной полосе с утра до вечера стоял гам. Купцы сговаривались со шкиперами, голытьба нанималась в матросы и гребцы. В харчевнях хлопали двери, праздношатающийся люд сновал туда обратно. Стучали топоры, перекликались корабелы, брякали кости, кричали бойцовские петухи и перепела. Глаза у всех смотрели бесшабашно, с задором. Ватаги городских огольцов носились по берегу. Сорванцы швыряли в море камни, задирали простофиль. У портовых построек сидели торговки-лоточницы с яствами, предназначенными для крепких, не избалованных поварами желудков: ячменными лепёшками, твёрдым сыром, луком, пирожками с чечевицей, горохом, бобами, припахивавшей душком солёной морской мелочью. Сезон начался, близились Великие Дионисии.
Автор повествует о жизни славян в неспокойную, переломную для национального самосознания, полную конфликтов и противоречий эпоху крещения Руси. В лучших традициях исторического романа здесь переплетаются сюжетные линии персонажей – как представителей простого народа, так и фигур исторического значения; читатель получает возможность взглянуть на события глазами и тех, и других. Таким образом перед нами разворачивается объёмная, панорамная картина жизни общества в описываемый период, позволяющая многосторонне осмыслить сложный процесс формирования культурных и религиозных традиций русского народа.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.