Элизиум - [52]

Белки моих глаз сменили оттенок: теперь они выраженно и тревожно розовые. Я осторожно касаюсь кожи вокруг глаз, проверяя, не опухли ли они. В последний раз я плакала сегодня в четыре утра, когда мы вернулись на Землю из мира Никога. Странно, что я до сих пор так выгляжу. Я вытираю дрожащие руки первым попавшимся полотенцем и иду требовать у Роза объяснений.

Но стоит мне его увидеть, как я мгновенно забываю все, что хотела сказать. Не знаю, как я вообще ухитрилась пройти мимо Роза пару минут назад и не заметить, что с ним что-то всерьез неладно. На постели, скрестив ноги, сидит тот Роз, которого я видела в самом первом его сне, – довольно обычный с виду, никаких красных волос и серой кожи. Он неподвижно сидит посреди кровати, закрыв глаза и сложив переплетенные пальцы на коленях. Роз что-то мурлычет себе под нос – или нет. До меня не сразу доходит, что голос я слышу женский. И даже щупаю собственное горло, проверяя, не начала ли сама издавать такие звуки от волнения.

– Привет, – говорю я.

Роз открывает глаза, и еще мгновение спустя я понимаю, что он не один. Вокруг него на кровати сидят четыре женщины. Я мельком успеваю заметить длинные спутанные волосы и голые ноги, и в следующий миг женщины исчезают. Я трясу головой, чтобы выбросить морок из головы, но они из-за этого только появляются снова. Возникают и исчезают, как мигающий свет стробоскопа, и когда начинают двигаться, походят больше на кукол в покадровом мультфильме, чем на реальных людей. Одна за другой женщины оборачиваются ко мне. Рты у них неестественно широки, пальцы остры, кожи слишком много – я уже почти убеждаюсь, что они не совсем люди, как вдруг женщины выпрямляются, и я вижу, что у них искромсаны животы. Эти создания будто проглотили маленькие бомбы: грудь и живот у каждой разорваны изнутри, и черные края грязно-красных ран отгибаются наружу.

– Что за херня? – вскрикиваю я. Роз сурово смотрит на меня. – Это кто еще такие?

– О, – шепчет одна девушка, и сестры вторят ей до тех пор, пока их голоса не начинают походить на смех. – Она нас видит. Что на этот раз натворил наш братец? А Фараон знает, что за сделки ты заключаешь у него за спиной?

– Уйди, – говорит мне Роз. – Сейчас же.

– Нет, нет, нет. – Девушки жмутся к нему, хватают длинными пальцами, зарываются улыбчивыми лицами ему в пальто и волосы. Их длинные локоны рассыпаются по плечам Роза и извиваются, точно змеи. Роз осторожно убирает их, один локон за другим. С тех пор как мы отправились в путь, я не раз видела этот его жест. Мне всегда казалось, что он просто стряхивает паутину, но правда оказалась в сотню раз страшней. – Нет, нет. Пусть остается.

Я делаю вдох, пытаясь успокоиться.

– Тебе снится сон, верно?

– Тебе здесь не место, – говорит Роз.

Та девушка, что сидит ближе всего ко мне, соскальзывает с кровати.

– Давай-ка поздороваемся как следует, ты не против? Нам без тебя было очень одиноко. Спасибо, что привел к нам новую подругу.

– Ясмин, – произносит Роз. – Не надо.

– Брось, братец. Мы оказываем тебе услугу.

– Тебе снится сон, – повторяю я, потому что – пусть я и уверена в этом – мне нужно, чтобы он сам все подтвердил. Только надежда и помогает мне не отпрянуть, когда Ясмин, шаркая, шагает ко мне. У нее поврежден позвоночник, и бедра и плечи кренятся под странными углами. Именно поэтому ходит она неуклюже, совсем как зомби из ужастиков. Я ровно дышу ртом, боясь учуять запах внутренностей Ясмин, если вдохну через нос, и не свожу взгляд с ее лица. – Да или нет?

– Да, – отвечает Роз.

– Тогда быстро проснись и убери эту жуть с глаз моих.

Холодные пальцы касаются моей губы, проводят по подбородку.

– Почти так же невежлива, как и он. Позволь нам забрать ее домой. Она пахнет совсем как я.

– Ясмин, – произносит Роз, и голос его предвещает недоброе. – Я не стану повторять дважды.

Ясмин еще немного медлит, но в конце концов отходит от меня.

– Вечно ты портишь нам веселье.

Роз не отвечает, но вряд ли его молчание что-то изменит. Одна за другой девушки исчезают, и кожа Роза постепенно темнеет, приобретая тот самый знакомый мне угольный оттенок. Я наконец замечаю, что на кровати спит Фалькор, а в кресле у окна, ссутулившись, сидит Каспер. Они все это время были здесь, я просто их не видела сквозь сон Роза. Судя по встревоженному взгляду Каспер, как минимум ту половину этого цирка, что происходила в реальности, она застала.

– Эви, – медленно и осторожно произносит Каспер. – Ты себя хорошо чувствуешь?

Уже шестнадцать лет как нет, но я все равно едко отвечаю:

– Просто шикарно.

– Чтоб тебя, – с чувством говорит Роз. – Прекрати соваться туда, где тебе не место.

Я только отмахиваюсь, потому что спорить об этом мне уже надоело.

– Почему во сне у тебя меняется кожа? Я полагаю, ты все-таки не родился серокожим, как сейчас, иначе твои родители заподозрили бы неладное куда раньше, чем у тебя проявились силы. На самом деле ты выглядишь как во сне, да?

– Нет, именно так, как сейчас, я и должен выглядеть, – говорит Роз. – Кошмары всегда разных оттенков серого. Мы меняемся, когда наша связь окончательно закрепляется.

Я прикусываю язык, чтобы не задать очевидный вопрос, и вместо этого интересуюсь: