Елизавета Петровна. Императрица, не похожая на других - [171]
25 января, как только грянул сигнальный выстрел пушки, погребальная процессия тронулась в сторону Петропавловской крепости. Гроб был водружен на сани, окруженные шестью десятками учащихся кадетского корпуса. За ним следовали гофмаршал Гаврила Головкин, Петр, Екатерина, Георг Людвиг и Петр Август Фридрих Шлезвиг-Голштейнские. Две тысячи солдат с факелами и восемьдесят шесть кавалеристов двигались впереди процессии. За ними следовали но пятам священнослужители. Сто двадцать восемь гренадер от гвардии, барабанщики и трубачи, депутаты от губерний и представители полиции шли вслед за императорским семейством. Русское дворянство было представлено двадцатью шестью персонами, от Украины прибыли девять человек. За ними шли придворные дамы, а также жены и дочери чиновников первых восьми рангов. Знамена, в том числе знамя Оренбургской губернии, созданной в 1744 году, флаги и регалии везли на лошадях, покрытых черными бархатными попонами>{989}. Зрители дивились, приметив среди регалий черного прусского орла. В 1743 году Елизавета была награждена этим орденом — тут Петр вроде бы проявил почтение к традиции; однако в разгар войны с Фридрихом II такая подробность выглядела наглым вызовом и явно шла вразрез с волей покойной государыни.
Если верить мемуарам Екатерины, Петр получал озорное удовольствие, нарочно отставая от погребальной повозки, порой метров на шестьдесят, чтобы после пытаться догнать ее бегом. Сановники, что несли край его черной мантии, не могли поспеть за ним и мантию отпускали, ветер тотчас вздувал ее пузырем, это очень смешило царя, он повторил эту ребяческую выходку несколько раз. Процессию приходилось останавливать, чтобы самые старые участники могли успеть в церковь. Во время траурного богослужения Петр вел себя не лучше: позволял себе болтать с соседями и грызть сладости. Но насколько можно доверять свидетельству женщины, утверждавшей, что она была вынуждена в одиночку взять на себя организацию погребальной церемонии, дабы на свой манер пристроиться к этой традиции преемственности власти>{990}? После своего государственного переворота, после подозрительной смерти сначала Петра, а потом и несчастного Ивана она имела слишком много причин, чтобы оправдывать свои действия, самым карикатурным образом выпячивая доказательства испорченности покойного супруга.
Верный западной традиции, Петр знал, что государь, умирая, одновременно передает свои полномочия, так что теперь, после смерти своей тетки, его дело исполнять роль императора. Так поддерживается значимость сана, и теперь, не в пример предшествующим царствованиям, это будет происходить абсолютно законно>{991}. Со времен Федора Алексеевича (1676–1682) герцог Голштейнский был первым взрослым престолонаследником, в полной мере сознающим свое предназначение и самым недвусмысленным образом назначенным на эту роль еще при жизни предыдущего монарха. Вплоть до погребения он оставлял регалии подле катафалка, когда же бренная оболочка императрицы скрылась в склепе, усопшая вручила ему всю полноту священной власти. Тем не менее он не удержался, привнес в церемонию кое-что примечательное: за гробом следовали не прямые родственники Елизаветы, а два его голштейнских кузена. Таким образом Петр переосмыслил передачу власти на спой лад: наследуя корону, он признавал, что преемственность идет от Елизаветы, дочери Петра Великого, к нему, согласно поговорке «Мертвый хватает живого»>{992}; но, позаботившись, чтобы среди орденов фигурировал черный орел, он создал своего рода «встречное движение», идущее от него, голштейнского герцога и почитателя Фридриха II, к Елизавете. Так германский мир приобщался к русской короне — вот уж на что покойница никогда бы не согласилась.
Исходя из утверждений Екатерины нрав Петра не позволял ему строго соблюсти срок траура: он не сумел выдержать паузу между прощанием с государыней, очень популярной в народе, и увеселениями, сопряженными с его восхождением на трон>{993}. Тем не менее внимание, которое он уделил траурным церемониям, заставляет в этом усомниться. Да и сама Елизавета наперекор всем своим опасениям не пожелала изменить порядок наследования. По своему обыкновению интуитивно, но и рационально она прозревала в своем племяннике больше способностей, нежели соглашалась признать великая княгиня: порукой тому доверие, которое императрица оказывала ему в голштейнскнх делах. Первые решения молодого царя характеризуют его как последователя Петра Великого, плюс к тому здесь заметно влияние идей Просвещения и современных западных веяний. Новый самодержец упразднил Тайную канцелярию, «Слово и дело» государево, предназначенное для вынесения приговоров за оскорбление величества; Елизавете и самой хотелось так поступить, да решимости не хватило. Лютеранин в душе, презирающий православие, Петр вернулся к принципам религиозной терпимости своего деда и даже превзошел его: издал указ о смягчении наказаний, которым подвергались староверы. Зато он ускорил секуляризацию церковного имущества. Тогда начались такие грубые конфискации, что ему пришлось издать указ о запрете обыскивать монашеские кельи. А 18 февраля 1762 года император дал ход «Манифесту о вольностях дворянства». Отныне по его воле дворяне были избавлены от принудительной службы, но их обязывали в случае войны идти на нее добровольно — такая формулировка, по сути, не меняла их образа жизни
