Елизавета Федоровна - [26]

Нет! Перед нами довольно скромный пейзаж Фёдора Васильева «Эриклик. Фонтан», написанный в окрестностях Ялты, где для больной императрицы Марии Александровны была создана небольшая «санатория». Сюда, в приют тишины и покоя, она приезжала, спасаясь от многочисленных гостей в Ливадии и стремясь найти среди полудикой природы столь желанное уединение. Сюда же так любил приходить и Сергей, чтобы почитать с милой матушкой книги, попить чай или погулять возле дома. Никогда не повторится это счастье, но пейзаж в комнате жены время от времени воскрешал те блаженные дни и помимо грусти дарил проникающую сквозь время поддержку. Представим себе, как в петербургских сумерках, зайдя к супруге, Сергей видел выхваченную из полумрака подсветкой частицу своей прошлой счастливой жизни... Залитые солнцем горы, голубая бухта, маленькая лужайка, клумба, фонтан. И на душе становилось лучше, чище. Такие эмоции, несомненно, были видны и приятны Елизавете, она понимала мужа, но это оставалось их маленькой семейной тайной, недоступной даже самым близким визитёрам.

Принимать же гостей супругам доводилось часто. Родственников, сослуживцев Великого князя по полку, сановников, аристократов. Вопреки опасениям Сергея его жена быстро усвоила правила новой жизни. Роскошь двора, почести и светская суета, конечно, утомляли. Однако она не была склонна игнорировать условности окружавшего общества, не пренебрегала его нормами, не пряталась от испытующих взоров. Напротив, став русской Великой княгиней Елизаветой Фёдоровной, Элла с достоинством исполняла обязанности супруги царского брата, чем очень помогала мужу.

Круг многочисленных дел, прежде всего, требовал соблюдать правила придворной жизни. Блистать на балах, делать визиты, поздравлять и отвечать на поздравления, быть гостеприимной хозяйкой. Следовало помнить массу имён, титулов, должностей, дат предстоящих событий. На первых порах приходилось вникать и в детали туалетов — в чём надо появляться на том или другом мероприятии, какие цвета и фасоны сейчас приняты, где лучше заказать новые платья. Разобраться в «дамских» вопросах Елизавете помогала императрица.

Фамильные обеды в Аничковом дворце сменялись посещением Гатчины, где часто жил император и где у Сергея Александровича имелись собственные комнаты. За дипломатическими приёмами и гвардейскими парадами следовали бесконечные праздники столичного света, самая мощная волна которых накрывала Петербург с наступлением Рождества и Нового года. Утром 1 января, облачившись в придворное платье со шлейфом, Елизавета Фёдоровна с кем-то из фрейлин выезжала в Зимний дворец. По окончании церковной службы, совершенной там для Царской семьи, ей надлежало объехать все великокняжеские дворцы, чтобы поздравить других великих княгинь, со многими из которых она только что виделась у Государя. Получалась бессмыслица, но ничего не поделать, таков обычай. Выходить из кареты не требовалось, специальный слуга, зайдя в дом, лишь докладывал, что «Её Высочество заезжала поздравить». Вернувшись к себе, Елизавета Фёдоровна расписывалась на многочисленных поздравлениях и готовила карточки для дам, желающих ей представиться. Их было так много, что это занятие весьма утомляло.

Затем начинался сезон балов с его долгожданной кульминацией — большим придворным или императорским. К сиявшему в ночи Зимнему дворцу сотни карет подвозили всё новых и новых гостей, достигавших иногда трёх тысяч. В ослепительном свете люстр, отражаемом зеркалами, среди пальм и тропических растений, принесённых из оранжереи, сияли наряды и драгоценности дам, ордена и золотые эполеты мужчин. В Николаевском зале император с императрицей туром полонеза открывали танцы, продолжавшиеся до самого утра. Посетивший Петербург брат Елизаветы, герцог Эрнст Людвиг, описал свои впечатления от праздника в Зимнем дворце, предварительно отметив, что за четырнадцать дней побывал на пятнадцати балах. «Зал невероятно красив. На переднем плане, на эстраде, поставленный поперёк стол императрицы, Великих княгинь, зарубежных послов и т.д. Стол весь в цветах, равно как и стена за ним. От него через весь зал — четыре ряда пальм. На стенах букеты цветов, а вокруг каждой пальмы круглый столик, заставленный цветами. За этими столиками сидели остальные гости и Великие князья с дамами. Император не сидел на одном месте, а ходил по залу. С него не сводили глаз слуги, и как только он хотел где-нибудь присесть, ему тотчас же подавали стул. Посидев и побеседовав какое-то время с застольным обществом, он уходил к другим гостям. Царь часто подсаживался к самым молодым. Так император мог играть роль настоящего хозяина».

В январе 1888 года в залах Зимнего дворца ощущалась весна — императрица Мария Фёдоровна придумала «зелёный» бал, символизирующий надежду. Дамы были в зелёных платьях всевозможных оттенков, из драгоценностей полагались только изумруды. Посещая традиционные «белые» балы, дававшиеся в честь молодых девушек, впервые выходящих в свет, Елизавета Фёдоровна вспоминала, как сама ещё недавно делала робкие начальные шаги на таких же праздниках в Германии и в Англии. С тем, что предстало в Петербурге, они не шли ни в какое сравнение.