Элита: взгляд свысока - [13]
— Теперь можете позвать отца, — разрешила Александра, с удовольствием отметив, что Настя без напоминаний поддернула шорты, одернула футболку и пригладила волосы обеими ладошками. Правда, от этого волосы еще больше разлохматились, но что ж теперь…
— Кам ин, папа! — крикнула Настя и поскакала к двери.
Дверь распахнулась, через порог шагнул Хозяин, стараясь двигаться неторопливо, как всегда. Но было совершенно очевидно, что он едва сдерживает радостное нетерпение. Если бы не было свидетелей, он бы давно уже вломился в комнату, цепляясь за углы всех этих столиков и комодиков, которых до сих пор здесь еще много осталось, схватил бы Настю в охапку, стал бы подбрасывать ее к потолку и при этом кричать грозным голосом какие-нибудь глупости вроде «А это чьё такое пузо толстое?!» В самом начале, когда Александра только-только начинала работать с Настей, именно так все и было. Хозяин свою дочь любил. Приучать его вести себя правильно пришлось довольно долго.
Впрочем, он и сейчас не удержался, подхватил Настю на руки, крепко обнял и засмеялся. И Настя крепко обняла его, обхватила всеми руками и ногами, как мартышка — пальму. Вернее — как баобаб. И тоже засмеялась.
— Если «папа» — тогда «антрэ», — сказал Хозяин грозным голосом. — А если «кам ин» — тогда «дэдди». Ву компрэнэ?
Поймал внимательный взгляд Александры, с непонятной улыбкой объяснил:
— Я беру уроки французского… и немецкого. Бизнес требует.
— Уи, майн либер фатер, — радостно чирикнула Настя. — Ай андэстэнд. Же вуз зем…
Хозяин опять засмеялся, поставил Настю на ноги и с отчетливой вопросительной интонацией сказал своим вечно грозным голосом:
— Я вместе с вами пополдничаю…
— Я не возражаю, — равнодушно согласилась Александра. Увидела полуобморочное лицо няни и сочувственно подсказала: — Нина Максимовна, вы можете идти. У вас еще много дел. Пока мы без вас постараемся справиться.
— Спасибо, — испуганно бормотнула няня и боком выскользнула из детской, бесшумно притворив дверь.
Хозяин проводил ее задумчивым взглядом, потом так же задумчиво посмотрел на Александру, непонятно улыбнулся, непонятно сказал:
— Неопровержимым фактом является тот, опровергать который никому не приходит в голову.
Александра молча слегка подняла брови. Это что такое? Может быть, какая-нибудь модная шутка сезона? Странно было бы, если бы Хозяин шутил. У него не было чувства юмора.
— Цитата одна, — объяснил Хозяин, заметив ее поднятые брови. — Из детектива… Один опытный следователь так учит молодого. Там еще много таких перлов есть… Ну, ладно, пойдемте на веранду, я стол там велел… попросил накрыть.
Такие оговорки были уже редкими. А три года назад он вообще не знал слова «попросил». Только «велел», «приказал» или «распорядился».
Александра следила, как Настя ведет себя за столом, и время от времени невольно поглядывала на Хозяина. Тот вел себя… не хуже. Нормально он себя вел. Впрочем, ничего удивительного: все-таки не из райцентра, и учился не в ПТУ, и в Англии, надо думать, пообтесался… Придраться было не к чему. Но очень хотелось.
Хозяин оторвался от созерцания дочери, поставил чашку и быстро глянул на часы. Александра тут же придралась.
— Настя, мы задерживаем твоего папу, — озабоченно сказала она. — Ему пора на работу, но он не может уйти, пока ты сидишь за столом и пьешь свое какао двадцать… уже двадцать три минуты.
— Я уже давно выпила, — призналась Настя и вздохнула. — Я не хочу, чтобы папа уходил. Папа, а тебе обязательно на работу идти?
— Обязательно, — серьезно ответил Хозяин и тоже вздохнул. — Но не сейчас. Я с тобой немножко еще побуду… Попозже. А сейчас я хотел бы поговорить с Александрой.
— О чем? — заинтересовалась Настя.
Александра укоризненно качнула головой.
Хозяин непонятно улыбнулся и ответил:
— Нужно посоветоваться по некоторым… хозяйственным вопросам.
Подумать только… Хозяйке нужно было с Александрой посоветоваться, Хозяину тоже нужно с Александрой посоветоваться… Какой сегодня день интересный. Будем надеяться, что Хозяину не пришла в голову какая-нибудь гламурненькая идея.
— Настя, тебе придется какое-то время побыть с няней, — сказала Александра. — Будь добра, пригласи ее сюда, она в гостиной.
— У-у-у… — Настя обиженно насупилась.
— Не поняла, — холодно отреагировала Александра. — Что это значит? И на каком языке?
— У-у-уно моменто, — недовольно сказала Настя, но из-за стола встала по правилам и отправилась в дом выполнять приказ… то есть, конечно, исполнять просьбу Александры.
Хозяин проводил дочь задумчивым взглядом, непонятно поулыбался, спросил, понизив грозный голос:
— А вы с ней не слишком… строго? Даже меня в детстве так не муштровали.
— Пожалеешь розги — испортишь ребенка, — машинально пробормотала Александра, гадая, о чем бы Хозяину с ней советоваться.
— Что-о-о?! — вскинулся Хозяин. — Вы что, Настю… бьёте?!
Александра пару секунд смотрела на него непонимающе, потом поднялась, вытянулась струной, задрала подбородок и, заморозив голос до абсолютного нуля, свысока спросила:
— Владимир Сергеевич, это вы пошутили, я правильно поняла?
Как же, пошутил он… У него нет, не было и никогда не будет чувства юмора.
Уходя в армию, Генка был уверен, что для его любви к Инночке не может быть никаких препятствий. Ни то, что Инночка — его начальник, ни то, что она намного старше, ни ее почти взрослый сын… И даже то, что она не ответила ни на одно его письмо, не вызывало в нем сомнений в том, что она его дождется. Но с изуродованным лицом и беспалой рукой он не мог показаться ей на глаза.А Инночка просто не заметила, что он изуродован… Любовь слепа. Слепа? Да ничего подобного. Любовь умеет видеть главное — большую душу, большое сердце, большую ответную любовь.
Не родись красивой, а родись счастливой, — эта простая истина нравится «сереньким мышкам». Но Вера — совсем другое дело. В детстве она считалась дурнушкой, а когда люди разглядели, какая она на самом деле — невероятная, неземная, вылитая Аэлита! — это открытие принесло ей мало радости. Да и что хорошего в женской зависти и жадных мужских взглядах? Строгая Вера преподает студентам мутную науку психологию и считает, что все знает о людях. Особенно о таких, как небритые пассажиры громадного черного джипа, от которых приходится спасаться бегством.
Тимур был в бешенстве. Он ничего не понимал! Вопросов за последние полчаса у него накопилось столько, что он просто не знал, с чего начать. Зачем его четырнадцатилетняя сестра каждый вечер таскается в этот дом? Почему воинственная незнакомка встретила его с ружьем в руках? От кого она защищает свой маленький прайд — этих смешных девчонок, надменных котят, которые гуляют сами по себе? Ясно одно: он не сможет просто уйти и забыть хозяйку странного дома…
Ольга молода и фантастически хороша собой. Увидев ее, мужчины теряют голову от восхищения, а женщины — от зависти. Казалось бы, такая девушка не может быть несчастной. Но в прошлом Ольги столько боли и разочарований, что она не доверяет почти никому. До тех пор, пока однажды в ее жизнь не входит Чижик — маленькая девочка, которая потерялась в огромном магазине и с которой Ольга сразу же подружилась. Правда, есть еще отец малышки — богатый, властный и… не очень-то счастливый новый русский?
Аню наняли домработницей к старому инвалиду… По крайней мере, так сказала родственница этого инвалида, принимающая её на работу. И Аня была готова ко всему — к тяжёлой работе, к капризам и придиркам, к непониманию и даже скандалам. Работа была с «проживанием», а за это она была готова терпеть даже самодурство хозяина, тем более, что об этом самодурстве её честно предупредили. Аня не была готова только к тому, что с этого момента жизнь её изменится. И жизнь её родных, и знакомых, и друзей изменится. Есть такие люди, которые хотят и умеют менять мир к лучшему.
…Рыжая оглобля в красных кожаных шортах за стойкой бара, танцовщица в ресторане казино, топ-модель, вышедшая из подъезда старой пятиэтажки во двор как на подиум, свирепая тренерша «жирных тётьков» в фитнес-клубе…Люди так мало знают о тех, кто рядом.Четыре года назад Зоя осталась одна, в один миг потеряв родителей и старшего брата, и поклялась себе заменить племянникам мать. Она хватается за любую работу, в свои двадцать три года искренне считая, что молодость уже прошла, и теперь главная ее цель — обеспечить будущее детей и отдать долги тем, кто помог ей выжить.
В сборник произведений современного румынского писателя Иоана Григореску (р. 1930) вошли рассказы об антифашистском движении Сопротивления в Румынии и о сегодняшних трудовых буднях.
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.