Эликсир Власти - [70]

Натанаэль присел и взял чашку у него из рук. Она была приятно теплой. Все трое находились в импровизированной лаборатории, которая почти целиком заполняла пространство склепа, где они разбили лагерь. Справа и слева за мраморными плитами находились гробы, в которых покоились члены семейства д’Омбревилей. Одна из плит была сорвана и валялась на земле. На ней было выгравировано имя: Луи Фюльжанс Викторьен, барон д’Омбревиль. Там-то, в пустой полости, где должен был покоиться аристократ, они и нашли тетрадь, похожую на Книгу, за которой охотилась Веритэ. Тетрадь была обернута в клеенчатую ткань и скреплена печатью с гербом барона. Она пролежала здесь годы, не претерпев при этом никаких изменений. В отличие от Книги, тетрадь не была зашифрована. Вероятно, барон решил, что она надежно припрятана и ей не потребуется дополнительная защита в виде шифра Виженера.

Было совсем не просто найти могилу д’Омбревиля ночью на кладбище, куда они прибежали, унося ноги из интерната. Падая от голода и усталости, они перепрыгнули через стену и отправились на поиски. Но ничего не получалось. В конце концов им улыбнулась удача. Беглецам повстречался сторож, делающий ночной обход. Все трое бросились к нему, свернув с тропинки, Натанаэль немедленно пометил его и приказал отвести их в нужное место. Путники не преминули воспользоваться случаем, чтобы запастись едой, одеялами и чистой одеждой. В качестве благодарности Феликс, терзаемый угрызениями совести, незаметно положил в карман их проводника все французские деньги, которые у него оставались. Затем Натанаэль приказал сторожу с подчищенной памятью отправляться восвояси.

Не имея лучшей крыши над головой, они уже две долгие недели проводили ночи в склепе семьи д’Омбревилей. В конце концов, кладбище было пустынным и заброшенным. Кроме старых, еле волочащихся механических часовых, никто не решался гулять по его территории. Лучшего места для трех беглецов было не найти.

– Ты что, плохо спал? – спросил Натанаэль у Феликса, заметив его осунувшиеся черты.

– Я не мог спать. Снадобье почти готово. Но его еще надо потомить на медленном огне, не спуская с него глаз. Это хуже, чем следить за молоком на плите. А я же терпеть не могу готовить!

Натанаэль полистал тетрадь, которую они нашли в склепе. Страницы были испещрены странными символами.

– Ты что, правда что-то понимаешь в этой абракадабре? Феликс принял гордый вид.

– Алхимия – это как ездить на велосипеде. Такое не забывается.

– И мы близки к цели?

– Если я не наделаю ошибок и если здесь все написано верно, то да. Вот только… Мне нужен последний ингредиент.

Натанаэль сделал глоток бурды, светлый цвет которой не имел ничего общего с кофе.

– Что на этот раз?

– Ртуть! Мне нужно будет поместить ее в тигель, добавить каплю лиловой крови, помешать по ходу часовой стрелки в течение семи минут, и дело сделано!

Натанаэль кивнул.

– Надеюсь только, что они не усилили охрану аптек в одиннадцатом округе. Иначе будет трудно. Мы уже ограбили две аптеки за две недели.

Он подождал, пока Изабелла проснется и будет готова отправляться в путь. Феликс посоветовал им быть осторожными и вновь погрузился в записи.

– Думаешь, у него получится? – зевая, поинтересовалась Изабелла, пока они шли по ночному кладбищу.

Было холодно; трава, покрытая инеем, хрустела у них под ногами. Натанаэль остановился, чтобы натянуть перчатки и взглянуть на семейный склеп д’Омбревилей, оставшийся позади. Он был размером с небольшой дом. Усыпальницу украшали многочисленные статуи, в том числе и ужасные горгульи. Склеп венчала колоколенка с ангелами – та самая, которую они видели на картине. Когда наступала ночь, место принимало по-настоящему зловещий вид, и Натанаэль каждую минуту ожидал встречи с духом Луи д’Омбревиля, пришедшим отомстить за осквернение его могилы.

– Очень на это надеюсь, – ответил Натанаэль. – Я больше не могу так жить.

Подростки шли, ориентируясь по меткам, которые они успели выучить наизусть (повернуть на дорожку, уходящую в гору, – пройти мимо засохшего дерева – повернуть налево к расколотой плите – идти по направлению к кресту). Наконец они вышли к кладбищенской стене, взобрались на росшее рядом дерево, покрытое инеем, и спрыгнули вниз.

С той стороны стены еще висели афиши Игр века. Кто-то в ярости вывел на них большими красными буквами: «Деньги назад!» На плакатах с изображением трехглавого быка, вставшего на дыбы, в самых выспренных выражениях сообщалось о завтрашнем показе новой военной техники на площади Оперы. Натанаэль заметил объявления о поиске пропавших преступников. На секунду подросток застыл перед портретами Кармины и Либертэ. Он уже видел их изображения в последнем номере «Маленького лариспемца». Натанаэль сохранил ту страницу, аккуратно сложил ее и носил в кармане рубашки. Иногда он ее вытаскивал, чтобы посмотреть на застывшие лица лясникамки и мастерицы, не зная, что чувствовать: надежду или грусть. Награду за их поимку повысили на несколько быков. Изабелла окликнула Натанаэля. Им нужно было торопиться.

В первой аптеке, которая попалась им на пути, горел свет, под навесом второй стоял нищий, и им пришлось преодолеть значительное расстояние, прежде чем обнаружить третью. На их счастье, она находилась на улочке, где и в светлое время суток было мало народа. За их плечами было уже два удачных ограбления: подростки действовали уверенно. Они пробили небольшое отверстие в двери и прождали пять минут, дрожа от холода, чтобы убедиться, что никто ничего не заметил. Внутри все было тихо. Изабелла аккуратно просунула руку через отверстие и, морщась от напряжения, кончиками пальцев нащупала замок.