Магдалена расправила бумагу и подошла к окну, из которого струился лунный свет. Она медленно по слогам, как научил ее когда-то сам Амброз, прочитала все, что было написано в свитке. Потом взялась перечитывать еще раз, но когда дошла до места про то, что молодость обретет женщина, когда-то родившая сына, разрыдалась, бросила бумагу на кровать и, оставив служанку без объяснений, побежала прочь из этого дома.
Ветер срывал слезы с ее лица и разбрасывал по побережью. Магдалена бежала и думала о том, что Амброз не мог предугадать, кого именно он сделает молодой, когда совершал это колдовское действо. "Даже перед смертью, даже зная, в какой час умрет, он не вспомнил обо мне... - думала Магдалена, отбрасывая с лица непослушные волосы. - Как же больно это осознавать. Он превратил себя в графа. Теперь он станет не только богат, но и знатен. Он украл для себя год жизни, но сколько он подарил мне? Из этой странной записи непонятно, проживу ли я в таком виде день или год, час или еще шестьдесят лет... Да и он сам, скорее всего не знает ничего об этом, потому что не ожидает, что подарил молодость именно мне..."
Она добежала до своей лачуги, открыла дверь и увидела, что граф пришел в себя и зажег ее старый рыбацкий фонарик. Ей оставалось только одно, зайти в дом и поговорить с ним начистоту.
- Амброз, - она назвала его так на свой страх и риск, хотя понимала, что обращается к графу Орскому. - Амброз, ты пришел в себя? Я нашла тебя в крови... Там на берегу... И я... Я была у тебя дома, Амброз. Ты умер. Я видела твое тело и читала свиток.
- Магдалена? - он поднял на нее глаза и привычным для себя, но не для графа движением отбросил назад прядь волос. - Какая ты красивая Магдалена. Ты никогда не была такой... Но почему ты? Ведь много лет назад, когда я был у лучших лекарей африканского побережья, мне сказали, что ни одна женщина не сможет иметь от меня детей. Значит, что-то неправильное было в этом колдовстве... Что-то такое, чего я не учел... - он схватился за голову и немного помолчал. - Не могу прийти в себя. Все кружится перед глазами. - Он снова лег на скрипнувший топчан. - Сядь рядом, Магдалена, дай посмотреть на тебя. С тех пор, как ты была такой молодой, прошло почти семь десятилетий...
Магдалена грустно улыбнулась:
- Какая разница Амброз, сколько прошло. Это были десятилетия горя и слез. Ты видишь меня молодой. Но я... Я только что видела твое мертвое стариковское тело. А это... - она провела рукой по его лицу, - это чужой мужчина, другой человек. Да и какая разница. Сейчас ты уйдешь от меня графом и забудешь о моем существовании... А тогда ты ушел от меня искателем приключений и тоже забыл, выбросил меня из памяти...
- Нет, Магдалена, - он приподнялся и посмотрел ей в глаза. - С этим колдовством что-то пошло не так. Ты была иная... Не могу понять... Я не бросил бы тебя... Никогда не бросил, будь ты такой как сейчас...
Она влепила ему пощечину и расплакалась:
- Что изменилось? Что? Ты поумнел за много лет? Ты устал от старости и сейчас увидел молодую женщину, которую ты можешь обнять, так как тоже молод, да еще и сказочно богат? Убирайся! Убирайся из моего дома. Из этой лачуги, в которой я провела такую никчемную жизнь из-за твоего предательства, - она заставила его встать и вытолкнула за порог. А когда убедилась, что он побрел в сторону дома Амброзиуса Броха, упала на кровать и долго лила слезы, вспоминая былые годы и то, почему в эту ночь колдовства и полнолуния именно она обрела нежданную молодость.
*23*
Всю неделю в Аньере стояла дождливая погода. Такого не было очень давно. Старожилы ссылались на воспоминания дедов и рассказывали, что чуть меньше семидесяти лет назад было такое же странное лето со злыми ветрами, неожиданными дождями и непонятными событиями.
Сначала Аньер гудел по поводу смерти старого чернокнижника Броха. Никто из священников не хотел отпевать его, и все уже почти решили, что хоронить его будут за пределами кладбища. Как вдруг на совет старейшин пришла девушка неземной красоты с длинными и черными как ночь волосами, одетая в дорогое платье с драгоценными камнями и, не спрашивая разрешения, подошла к архиепископу Аньера и что-то прошептала. Очевидцы говорили, что он переменился в лице, а потом объявил перерыв и удалился с этой никому неизвестной дамой в исповедальню. Когда он вышел, то был бледен, будто она выпила из него кровь, и сказал, что отныне эта женщина считается полноправной жительницей славного города Аньера. Зовут ее Магдалена Брох, потому как она правнучка Амброзиуса Броха, которого надобно отпеть и похоронить на городском кладбище как доброго христианина.
А после этого все в городе судачили о том, как на побережье едва не убили графа Орского, который видимо от потрясения на следующий же день расторг помолвку с Инессой Омьенской. Все думали, что будет страшный скандал, но оказалось, что граф Омьенский был слишком хитер - не прошло и дня, как он объявил, что его дочь выходит замуж не за кого-нибудь, а за Альбера Мелье графа Ланьерского и Шеньенского. Что уж там произошло, никто не знал. Но свадьбу сыграли через три дня после помолвки, а еще через день молодые уехали в край озер, о котором в Аньере рассказывали детям страшные сказки.
