Роланд взялся за прут и потянул его на себя. Он услышал, как прут чиркнул по кости. Однако Роланд продолжал тянуть.
— Пора! — воскликнул Николас. — Настал час! Отдадим Сокровища назад!
И он рванул шнур рюкзака, чтобы вынуть камень. Роланд же продолжал тянуть прут. Кость не была задета — прут поддался. А песнь все звенела. В ней были ужас и красота. Наконец прут-копье-Сокровище освободилось. Роланд держал его в руке.
В проемы окон он глядел далеко в Элидор. На крепостной стене Гориаса Роланд увидел фигуру в золотом плаще. Он увидел, как пробуждается жизнь от Мондрума и до северных гор. Он увидел утро.
Но это было не все.
— Да! Возьми их!
Боль зазвенела в крике, и, выхватив у Хелен чашу, Роланд швырнул ее вместе с прутом в окна. Николас швырнул в окна камень, а Дэвид — меч. Они врезались в стекла все разом, и окна вспыхнули им навстречу, и на мгновенье Сокровища обрели свою настоящую дивную форму — замковый камень, меч, копье, чаша, — словно то был трюк брызнувших осколками стекол и золотого света.
Песнь смолкла. Дети стояли одни перед окнами старого дома в трущобах.
