Эльфийская месть - [39]

Обычаи эльфов, касающиеся родовых имен, казались людям довольно сложными и запутанными. Хотя они частенько брали себе имена, обозначающие их мастерство в обращении с каким-то видом оружия, например Пепельный Лук или Дубовая Палица, но это не родовые имена. Для Эрилин назвать имя, в котором упоминался только меч, который она носила, было бы непростительным нарушением протокола. После такого просчета никто не поверил бы в ее назначение посланницей Эвермита. Всем известно, что Лунные Клинки передаются только по наследству, а отказ назвать родовое имя означал бы, что Эрилин не та, за кого себя выдает. В таком случае добиться успеха ей было бы не легче, чем родственнице людоеда.

В результате всех этих соображений капитан Макумайл решил присвоить Эрилин родовое имя, свидетельствующее о благородном происхождении, – и всего только несколькими штрихами пера по пергаменту. Сознание того, что Эрилин имеет на это полное право, немало успокаивало его совесть. Не последнюю роль сыграл и тот факт, что обаяние королевского имени защитит полуэльфийку надежным покровом и поможет избежать опасных расспросов. В конце концов, всем известно, что лунные эльфы больше других своих собратьев похожи на людей.

Эльфы Тефирского леса жили отшельниками, но и им было хорошо известно, что на Эвермит допускаются лишь чистокровные эльфы. Вряд ли им придет в голову, что полуэльфийка может носить родовое имя королевской семьи. Собственноручное послание Амлауруил, называющее Эрилин своей посланницей, устранит все сомнения. Этот замысел не мог родиться в голове гордой полуэльфийки, да и вряд ли она согласилась бы на небольшой обман, предложи ей капитан изменить имя.

По мнению капитана Макумайла, эльфийская королева и не совсем эльфийская воительница были очень похожи.

– Прошу меня простить, мои дорогие, – пробормотал Макумайл, сворачивая пергамент, чтобы спрятать его в футляр. – И если хоть одна из вас узнает о том, что я сделал, пусть боги разольют между нами широкое бурное море!

Капитан Макумайл выполнил свое обещание и доставил Эрилин в Зазеспур еще до рассвета. Последний день ее пребывания в городе пролетел слишком быстро; перед отправлением в Тефирский лес ей пришлось спешно заканчивать все дела. Надо было подготовиться к долгому путешествию, отослать письма, собрать необходимые сведения.

Оставалось, однако, еще одно личное дело, которое полуэльфийка откладывала как можно дольше. Она должна была предупредить своего партнера-Арфиста. Нельзя прибегать к помощи письма или посыльного. И все же ей не слишком хотелось лицом к лицу встречаться с молодым аристократом. Данила сразу поймет, насколько опасна ее затея, и вряд ли легко примирится с расставанием, за которым может не последовать встреча. Хуже того, этот упрямец может попытаться последовать за ней!

Уже близилось время ужина, когда Эрилин отправилась на встречу с Данилой. Она надела вечернее платье, фасон которого придумала сама, голубое шелковое одеяние с вышитой накидкой полностью закрывало пояс с Лунным Клинком, но в то же время не затрудняло доступ к оружию. Волосы Эрилин собрала, в прическу, закрывающую заостренные кончики ушей, а розовые румяна придали бледному лицу более человеческий оттенок. Финальным штрихом, который окружил ее аурой богатства и обеспечивал внимательное отношение персонала любых увеселительных заведений, посещаемых Данилой, были золотые кольца с сапфирами и такая же брошь, приколотая к лифу.

Данила испытывал подлинную страсть к драгоценным камням и готов был увешать ее украшениями с ног до головы. За три года их знакомства у Эрилин образовалась целая коллекция. Первые несколько подарков она отвергла, но Данила сделал выводы и приурочивал свои подношения к эльфийским праздникам, так что девушке было трудно отказаться. Одной из характерных черт молодого Арфиста, которая немало раздражала Эрилин, была его способность заранее предугадывать любые возражения женщин. Не могло ускользнуть от внимания полуэльфийки и то, что она обладала большей стойкостью к чарам Данилы, чем большинство женщин Зазеспура. Или женщин Глубоководья, если уж на то пошло. Или Врат Бальдура, или…

Эрилин вздохнула и попыталась отвлечься от своих невеселых мыслей. Как правило, Данила ужинал в одном из роскошных ресторанов, но, по настоянию Эрилин, частенько менял их, так что на его поиски могло уйти немало времени.

Для начала она посетила «Висячие сады», таверну, отвечающую вкусам и пристрастиям правящего паши. Эрилин была не в восторге от этого заведения – оно слишком напоминало кабаки Калимпорта, но Данила часто заходил сюда отведать превосходно приготовленного мяса и хорошего вина, а также послушать музыку. Каждый вечер слух посетителей услаждали странствующие барды или местные музыканты.

Едва одетая в полупрозрачный шелк хозяйка проводила к столу новую гостью, как струны арфы завели негромкий разговор. По местному обычаю, арфисты сначала проигрывали всю мелодию песни, а потом уже начинали петь. Сегодня в игре музыканта Эрилин послышалось что-то смутно знакомое. Она не слишком увлекалась музыкой, исполняемой в тавернах, но все же прислушалась, когда арфистка, молодая женщина с оливковой кожей и черными волосами уроженки Тефира, начала петь.