Елена и Штурман - [3]
Штурман. Не пьется… Как приехала, так и не пьется… Только в голове мутно становится…
Елена. Шкаф сломай… Развеселишься… (Показывает на портрет.) Деда моего из рамы вырежь. Хочешь — бензином облей, а хочешь — так порви…
Штурман. Зеркала побью!
Елена. Зеркала побьешь — насмерть отравлю… Так что лучше деда… Вот деду никогда скучно не было… До самой смерти саблей рубил… Сначала на войне, потом ради забавы… Бревно надвое перерубал… Попался бы ты ему, он и тебя перерубил бы…
Штурман. За то к стенке его и поставили…
Елена. Знай: разобьешь зеркало — отравлю…
Штурман. И зачем тебе столько зеркал?
Елена. Колдую…
Штурман. Отомщу я тебе за издевательства!..
Елена. Давай… Пауза.
Штурман. Шторы надо открыть.
Елена. Зачем?
Штурман. Свет пустить.
Елена. Весной откроем… Когда солнце будет… Мне эта архитектура за окном осточертела…
Пауза.
Штурман. Все равно я тебя первым взял… Тут уж ничего не поделаешь… Так я ж женился на тебе!.. Чего тебе еще?.. Все ж побью я твои зеркала!..
Елена. Я тебя предупредила…
Штурман. Духами навоняла… Тошнит…
Елена. Французские не воняют… Пахнут…
Штурман(ухмыльнувшись). «Красная Москва»!
Елена. Что?
Штурман. С каких пор, говорю, «Красную Москву» во Франции делать стали?
Елена. Пойди на пузырьке почитай!.. Хотя ты ни бельмеса… Только три слова по-немецки гавкаешь… (Передразнивая.) Хальт!.. Шнель!.. Капут!.. За всю свою войну и вынес… Хоть бы одна медаль была…
Штурман. А то, что ты ночью во французский пузырек духи наши переливаешь!.. Видел я, не спал!.. Украдкой… Форсишь…
Елена. Яблоками пахнет…
Штурман. Что-что?
Елена. Антоновкой… И кострами весной…
Штурман. Ты что?.. Какими яблоками… Зима… (Принюхиваясь.) Ничего не чувствую… Только «Москвой красной»…
Елена. У тебя нос забит соплями.
Штурман. Духи-то чувствую…
Елена. Как пахнет!.. Господи, как пахнет…
Штурман. Или ловушку мне какую готовишь?..
Елена. Да ты принюхайся, Штурман! (Смотрит в сторону окна.) Откуда?
Штурман (принюхиваясь). Да не пахнет… Нет, ничего не чувствую…
Елена(пожимая плечами). А сейчас вроде не пахнет… Показалось… А, ладно… Детство вспомнила… Голубой бант у меня был огромный… А косички жидкие… Чудом бант держался на краешке…
Штурман. А я вот детство не помню… Себя осознал лет в девятнадцать, после того, как чуть не утонул… Как-то мозги сразу прояснились…
Пауза.
Елена. Я посплю, пожалуй, часок… Ты шторы не открывай… Вечером откроешь… (Ложится, отворачивается к стене.)
Пауза.
Штурман некоторое время смотрит на Елену, потом опускается возле своей кровати на колени, шарит под ней, стараясь не шуметь. Вытаскивает топор. Руки у него дрожат. Штурман поднимается, некоторое время прислушивается, потом направляется к кровати Елены, поднимает топор…
(Обернувшись.) Ты что?..
Штурман (дрожащим голосом). Я… Я… Я ничего…
Елена(испуганно). Ты что. Штурман?.. Ты что хочешь!..
Штурман(приближаясь к Елене). Я ничего… Я так… Я просто…
Елена. Брось топор, Штурман!..
Штурман. Да я ничего, Елена…
Елена(резко приподнявшись). Ты хочешь, чтобы меня в закрытом гробу хоронили?..
Штурман(начиная дрожать всем телом). Елена… Ведь надо… Ведь ты мучаешь меня… У меня нет сил больше…
Елена. Ну что ты… Успокойся, Штурман… Милый…
Штурман (роняя топор). Ведь я же человек… Ведь я же тоже что-то чувствую… (Садится на кровать Елены, опустив голову.) Я же старый… (Плачет.) Я с ума схожу…
Елена(обняв голову Штурмана). Ну успокойся…
Штурман. У меня мозги мутятся…
Елена(поглаживая Штурмана по голове). Все будет хорошо… Ты успокоишься…
Штурман (всхлипывая). Я успокоюсь… Я успокоюсь… (Успокаивается,)
Пауза.
Елена. Вот и хорошо…
Штурман. Я тебя так любил. Елена…
Елена. Я знаю…
Штурман. У тебя были руки, как… Шея… А волосы…
Елена. Ты меня любил. Штурман…
Штурман. Очень… Я не знаю, как…
Елена. Как что?..
Штурман. Не знаю… Но я тебя любил… А ты уехала…
Елена. Все хорошо, милый…
Штурман. Тридцать лет тебя не было…
Елена. Я здесь…
Штурман. Это не ты… Ты осенний лист…
Елена. Ты хорошо сказал… Осенний лист… Раньше бы ты сказал, что я сшившая арбузная корка…
Штурман. Ты осенний лист… Сгнивший…
Пауза.
Елена поглаживает Штурмана по голове. Неожиданно выдергивает из макушки волос.
(Дернувшись.) Ты что?!
Елена. Волос выдернула… У тебя на голом месте волос вырос… Черный… Ты молодеешь, Штурман?..
Штурман. Зачем ты его выдернула? ЕЛЕНА. У меня еще очень густые волосы… А ты хотел, чтобы их на похоронах никто не увидел… Ты бы в тюрьме сидел, Штурман… Кровь бы тебе моя мерещилась… (Гладит Штурмана по голове.) Раскольников ты мой… Старый Раскольников… (Выдергивает из головы Штурмана еще один волос.)
Штурман вскрикивает.
И вправду ты молодеешь, Штурман… А незачем тебе молодеть! (Сдувает волос.)
Штурман (вскакивает, поднимает топор; он кипит от ярости; в гневе оглядывает комнату; подбегает к застекленному портрету; обрушивает топор на деда Елены; крошится стекло). Ненавижу!.. Ненавижу!.. (Вновь бьет по портрету.) Дрянь!!! Зачем ты приехала!.. Убью!.. Ненавижу!.. (Разбив портрет вздребезги, в изнеможении садится на кровать.)
Елена. Зеркала не разбил?
Штурман (испуганно). Нет…
Пауза.
Елена(встрепенувшись). Опять яблоками пахнет… Опять антоновкой… И костры, костры… Не чувствуешь?..
«— Знаешь, для чего нужна женщина мужчине? — спросил её как-то— Для чего?— Для того, чтобы о ней не думать… Чтобы заниматься чем-то другим…».
Не знаю, что говорить о своих пьесах, а особенно о том месте, какое они занимают в творческой судьбе. Да и вряд ли это нужно. Сказать можно лишь одно: есть пьесы любимые — написанные на «едином» дыхании; есть трудовые когда «единое» дыхание прерывается и начинается просто тяжелая работа; а есть пьесы вымученные, когда с самого начала приходится полагаться на свой профессионализм. И как ни странно, последние зачастую бывают значительнее…Дмитрий ЛипскеровПьеса «Река на асфальте» принадлежит именно ко второй категории — к сплаву юношеского вдохновения и первой попытки работать профессионально… С тех пор написано пять пьес.
Дмитрий Липскеров – писатель, драматург, обладающий безудержным воображением и безупречным чувством стиля. Автор более 25 прозаических произведений, среди которых романы «Сорок лет Чанчжоэ» (шорт-лист «Русского Букера», премия «Литературное наследие»), «Родичи», «Теория описавшегося мальчика», «Демоны в раю», «Пространство Готлиба», сборник рассказов «Мясо снегиря».Леонид обязательно умрет. Но перед этим он будет разговаривать с матерью, находясь еще в утробе, размышлять о мироздании и упорно выживать, несмотря на изначальное нежелание существовать.
«Пальцы для Керолайн» – история трех братьев, рожденных отцом-евреем от женщин разных национальностей: индианки (брат Шива), китаянки (Мао) и русской (Алексей). Все матери при разных обстоятельствах умерли. Три истории совершенно неправдоподобные и нелепые. В них – шантаж, экстрасенсорные способности, разного рода драки и очень много секса. Главный мотив – потеря братьями пальцев. А русский брат, младший, долгое время остается с пальцами, из-за чего и переживает. Не чужой ли он в семье?..
Роман Дмитрия Липскерова «Последний сон разума» как всегда ярок и необычен. Причудливая фантазия писателя делает знакомый и привычный мир загадочным и странным: здесь можно умереть и воскреснуть в новом обличье, летать по воздуху или превратиться в дерево…Но сквозь все аллегории и замысловатые сюжетные повороты ясно прочитывается: это роман о России. И ничто не может скрыть боль и тревогу автора за свою страну, где туповатые обыватели с легкостью становятся жестокими убийцами, а добродушные алкоголики рождают на свет мрачных нравственных уродов.
В "Пространстве Готлиба" воспроизведены поиски своего "Я" между воображаемым прошлым и хрупким настоящим. Главная тема романа – история любви двух инвалидов, Анны и Евгения, в силу обстоятельств вступивших в переписку. Верность и предательство, страстная любовь и лютая ненависть, мечты о счастье и горькое отчаяние, уход от суровой реальности в спасительную мистификацию сплелись в этом виртуальном романе с неожиданным и непредсказуемым финалом.
В сборник входят пьесы одного из наиболее интересных и значительных современных драматургов США. Творчество Стейвиса отмечено масштабностью и остротой проблематики, выразительностью характеров, актуальностью сценических коллизий. Его пьесы — это драмы идей, здесь обретают голос известные исторические личности — Галилей, Джо Хилл, Джон Браун.
В пьесе одного из наиболее интересных американских драматургов XX века Галилей бросает вызов религиозным догмам, встречает сопротивление церкви и ведет борьбу с невежеством, страхом и унынием.
Действие пьесы разворачивается в 1964 году в католической церковной школе в Бронксе. Директор школы, строгая и требовательная монахиня, сестра милосердия, Алоизиус Бьювер, теряется в смутных сомнениях относительно отца Флинна, священника церкви, при которой существует школа. Она собирает своих преподавательниц (также монахинь) и намекает им, что со священником что-то не в порядке и что они должны быть бдительными и сообщать ей о всём, что им покажется странным или необычным. Пьеса получила Пулитцероскую премию и Тони за лучшую пьесу в 2005 году.
В пятый том собрания сочинений вошли: роман Театральная история ((Histoires comiques, 1903); сборник новелл «Кренкебиль, Пютуа, Рике и много других полезных рассказов» (L’Affaire Crainquebille, 1901); четыре пьесы — Чем черт не шутит (Au petit bonheur, un acte, 1898), Кренкебиль (Crainquebille, pièce, 1903), Ивовый манекен (Le Mannequin d’osier, comédie, 1908), Комедия о человеке, который женился на немой (La Comédie de celui qui épousa une femme muette, deux actes, 1908) и роман На белом камне (Sur la pierre blanche, 1905).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.