Елена и Штурман - [2]
Елена. Курил много.
Штурман. Ты на него, как и на меня, капкан поставила.
Елена. Ты, наверное, есть хочешь?
Штурман. Ты тоже лифчик носить не будешь?
Елена. Что?
Штурман. Тоже помолодеешь к весне?
Елена. Помолодею.
Штурман. На сколько лет?
Елена. Думаю, что на пятьдесят.
Штурман. Прямо в детство?
Елена. В него.
Штурман. Ребенком станешь?
Елена. Девочкой…
Пауза
Слышно журчание воды в туалете
Штурман. Пробей склянки.
Елена. Бам-бам… Бам-бам…
Пауза.
Штурман. Пойду бачок починю… (Встает, хлюпает носом.) Вода неприятно журчит…
Елена. И высморкайся заодно…
Штурман выходит. Елена встает с кровати, подходит к шкафу. Смотрится в зеркало, поправляет волосы. Открывает шкаф, достает из него теплые нижние штаны. Из-за двери показывается лицо Штурмана. Он наблюдает за Еленой. Елена поднимает полы халата, надевает штаны. Штурман хлюпает носом.
Елена (оборачиваясь). Что ты?
Штурман. Подглядываю.
Елена. Интересно?
Штурман. Нет.
Елена. Бачок починил?
Штурман. Слышишь, вода не журчит!
Елена (оправляя халат). Ты высморкаться забыл.
Штурман. Не забыл… Опять накопилось…
Елена подходит к другому зеркалу, берет флакон с духами.
Помнишь, лет сорок пять назад я за тобой так же подглядывал?
Елена. Не помню.
Штурман. Как же!.. Ты тогда недавно в город приехала…
Елена. Не помню.
Штурман. Тогда интересно было… — Я с лестничной клетки подглядывал… Ты спать ложилась… Родинку на твоей груди запомнил… Ты тогда еще меня заметила… Разговаривать месяц не хотела… Не помнишь? Ну, панталоны у тебя еще такие, до колен, были, розовые…
Елена. Не разговаривала, потому что тогда больна была.
Штурман. Ты больна?.. Когда?.. Не помню…
Елена. Когда ты меня голой видел… Нельзя было тогда на меня смотреть…
Штурман. А-а! А я тогда думал — чего ты на меня так взбеленилась?.. Подумаешь, голой увидел… А я ничего не заметил… Грудь у тебя красивая была… Я чуть с ума не сошел…
Елена. Ты починил бачок или просто воду отключил?
Штурман. Починил… А сейчас у тебя груди на сухофрукты похожи… А родинка на червоточину… Не помолодеешь ты… Не жди…
Елена. В следующий раз я на тебя медвежий капкан поставлю.
Штурман. А сейчас ты вместо розовых панталон бикини носишь!..
Елена. Он тебе все кости переломает.
Штурман. А зад у тебя как чернослив сморщен.
Елена. Скоро ты писать не сможешь. Камень проток закроет.
Пауза.
Штурман проходит в комнату, садится за стол.
Штурман. Чего ты такая злая, Елена?..
Елена (возвращаясь к кровати; садится). Жарко мне… Простыла я…
Штурман. Батареи включили… Сейчас натопят как в бане… Не продохнешь…
Елена(снимает с головы платок). Лучше когда жарко…
Штурман. А зачем тебе девочкой становиться?
Елена. Шапку сними… Упреешь…
Штурман(снимает шапку). В море тоже жарко, а ты в форме сидишь, курс прокладываешь… Упаришься, нитки сухой не останется… Вокруг пот… Море пота…
Елена. Ты по морю не ходил…
Штурман. Ну, по реке… Глотаешь свой пот, а работаешь…
Елена. Чего на реке курс прокладывать… Плыви по прямой между буев…
Штурман. Все равно хорошо… Склянки били…
Елена. Пробить?
Штурман. Пробей.
Елена. Бам-бам… Бам-бам… (Снимает с себя кофту.)
Пауза.
Штурман. Есть что-то хочется…
Елена. На столе масло, сыр… Не видишь?..
Штурман (отрезая кусок хлеба). Злая ты, конечно… Нет, чтобы нормально сказать, по-семейному, где что лежит… (Намазывает хлеб маслом, кладет сыр.) А ты чего?
Елена. Я не хочу.
Штурман. Два дня есть не будешь? (Откусывает от бутерброда.).
Елена. Пять.
Штурман. Ты у меня прямо как йог… Не ешь, не пьешь…
Елена. Пенсию тебе экономлю.
Штурман. Твои похороны мне дороже обойдутся.
Елена. Не болтай, кусок в горле застрянет.
Штурман. Я знаешь на какой- волне обедал… Кастрюли падали… Один раз даже коро-I ву волной с палубы снесло… А мне ничего… Я ем себе спокойно…
Елена. Это на Волге такая волна?
Штурман. Масло прогоркло…
Елена. Надо в холодильник поставить.
Штурман. Я ставил… Вчера вечером… Я помню… Таракана еще в холодильнике шуганул… Ты, поди, ночью ела…
Елена. Знаешь ведь, что масла не ем.
Штурман. Да бог с ним, с маслом… (Счищает с хлеба масло, кладет сыр, откусывает.) Масло вредно… Вот, во всем мире маргарин едят… На вкус такой же, как масло, но не толстеешь и холестерин не скапливается. А холестерин на сердце отражается плохо… (Берет чайник, отхлебывает из носика.)
Елена внимательно смотрит.
(На секунду перестает жевать, потом выплевывает изо рта содержимое, кашляет.) Что это?! Что в чайнике?.. (Кашляет, его чуть не тошнит.)
Елена. Что?
Штурман. Бензин… в чайнике… зачем бензин… в чайнике?..
Елена. Ах, бензин…
Штурман. Ты… отравила…
Елена. Домовой…
Штурман(держась за живот). Я же… умру… Желудок сожгла…
Елена. Не умрешь… Ты крепкий еще… От глотка бензина ничего не станется…
Штурман. Зачем?
Елена. Со скуки.
Штурман, согнувшись, плетется к кровати. Ложится. Пауза.
Штурман. Гадина…
Елена. Болит нога?
Пауза.
Штурман. Чайник испортила… Не отмоешь… Все равно бензин мерещиться будет…
Елена. А девочкой хочу стать, чтобы не тебе первому отдаться…
Штурман. А кому?
Елена. Да хоть жеребцу, лишь бы не тебе…
Штурман. Чем тебе чайник мешал?
Елена. Сказала со скуки… Замучила, проклятая…
Штурман. Мне тоже скучно… Я ж тебя не травлю…
Елена. А ты напейся со скуки… Вон ящики с водкой стоят… Два года целехонькие… Ни одной не начал…
«— Знаешь, для чего нужна женщина мужчине? — спросил её как-то— Для чего?— Для того, чтобы о ней не думать… Чтобы заниматься чем-то другим…».
Дмитрий Липскеров – писатель, драматург, обладающий безудержным воображением и безупречным чувством стиля. Автор более 25 прозаических произведений, среди которых романы «Сорок лет Чанчжоэ» (шорт-лист «Русского Букера», премия «Литературное наследие»), «Родичи», «Теория описавшегося мальчика», «Демоны в раю», «Пространство Готлиба», сборник рассказов «Мясо снегиря».Леонид обязательно умрет. Но перед этим он будет разговаривать с матерью, находясь еще в утробе, размышлять о мироздании и упорно выживать, несмотря на изначальное нежелание существовать.
Не знаю, что говорить о своих пьесах, а особенно о том месте, какое они занимают в творческой судьбе. Да и вряд ли это нужно. Сказать можно лишь одно: есть пьесы любимые — написанные на «едином» дыхании; есть трудовые когда «единое» дыхание прерывается и начинается просто тяжелая работа; а есть пьесы вымученные, когда с самого начала приходится полагаться на свой профессионализм. И как ни странно, последние зачастую бывают значительнее…Дмитрий ЛипскеровПьеса «Река на асфальте» принадлежит именно ко второй категории — к сплаву юношеского вдохновения и первой попытки работать профессионально… С тех пор написано пять пьес.
Роман Дмитрия Липскерова «Последний сон разума» как всегда ярок и необычен. Причудливая фантазия писателя делает знакомый и привычный мир загадочным и странным: здесь можно умереть и воскреснуть в новом обличье, летать по воздуху или превратиться в дерево…Но сквозь все аллегории и замысловатые сюжетные повороты ясно прочитывается: это роман о России. И ничто не может скрыть боль и тревогу автора за свою страну, где туповатые обыватели с легкостью становятся жестокими убийцами, а добродушные алкоголики рождают на свет мрачных нравственных уродов.
Изящная, утонченная, изысканная повесть с небольшой налетом мистицизма, который только к месту. Качественная современная проза отечественной выделки. Фантастико-лирический оптимизм, мобильные западные формы романов, хрупкий мир и психологически неожиданная цепь событий сделали произведения Дмитрия Липскерова самым модным чтением последних лет.
В "Пространстве Готлиба" воспроизведены поиски своего "Я" между воображаемым прошлым и хрупким настоящим. Главная тема романа – история любви двух инвалидов, Анны и Евгения, в силу обстоятельств вступивших в переписку. Верность и предательство, страстная любовь и лютая ненависть, мечты о счастье и горькое отчаяние, уход от суровой реальности в спасительную мистификацию сплелись в этом виртуальном романе с неожиданным и непредсказуемым финалом.
Когда я убеждал себя в том, что мне нечего терять, я и помыслить не мог, что что-то всё-таки осталось. Большое и незримое, что не давало мне перешагнуть черту. Человечность. Это было она. Но сегодня я и её лишился. Лишился подле того, кому она вовсе не была знакома. Должно ли это меня успокоить? Успокоить, когда за стенкой лежат двое моих друзей в "черном тюльпане", ещё утром ходившие по этой земле. Война. Я в полной мере осознал, что у этого слова был солоноватый привкус железа. И бешеная боль потери и безысходности. Понимание собственного бессилия, когда на твоих глазах убивают невинных ребят. И лучшее, что ты можешь сделать — убить в ответ.
Категория: джен, Рейтинг: PG-13, Размер: Мини, Саммари: Пит подумал, что будет, если Тони его найдёт. Что он вообще сделает, когда поймёт, что подопечный попросту сбежал? Будет ли просить полицейских его найти или с облегчением вздохнёт, обрадованный тем, что теперь больше времени может посвятить Рири? В последнее очень не хотелось верить, Питер хотел, чтобы их разговор о его проступке состоялся, хотел всё ещё что-то значить для Старка, даже если совсем немного.
Есть такие места на земле – камни, деревья, источники, храмы, мечети и синагоги – куда люди всегда приходят и делятся с Богом самым сокровенным. Кто еще, в самом деле, услышит тебя и поймет так, как Он?..Поначалу записывал занятные истории, как стихи – для себя. Пока разглядел в них театр.Наконец, возникли актеры. Родились спектакли. Появились зрители. Круг замкнулся…Четыре монопьесы о Любви.
«Герой Нашего Времени, милостивые государи мои, точно, портрет, но не одного человека; это портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии. Вы мне опять скажете, что человек не может быть так дурен, а я вам скажу, что ежели вы верили возможности существования всех трагических и романтических злодеев, отчего же вы не веруете в действительность Печорина? Если вы любовались вымыслами гораздо более ужасными и уродливыми, отчего же этот характер, даже как вымысел, не находит у вас пощады? Уж не оттого ли, что в нем больше правды, нежели бы вы того желали?..».
Материал для драмы «Принц Фридрих Гомбургский» Клейст почерпнул из отечественной истории. В центре ее стоят события битвы при Фербеллине (1675), во многом определившие дальнейшую судьбу Германии. Клейст, как обычно, весьма свободно обошелся с этим историческим эпизодом, многое примыслив и совершенно изменив образ главного героя. Истерический Фридрих Гомбургский весьма мало походил на романтически влюбленного юношу, каким изобразил его драматург.Примечания А. Левинтона.Иллюстрации Б. Свешникова.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.