Элемента.T - [17]

Наверно, Дэну трудно было общаться с ней в чужом теле, а, может он действительно был очень занят, но здесь он бывал редко. Она и сама до сих пор не могла привыкнуть к себе в зеркале. Да и не хотела привыкать. Это была не она, и она не хотела, чтобы Дэн видел её такой. И их сообщения летели друг другу порой до утра.

Но иногда он всё равно приезжал. К Арсению, к Изабелле. И сколько бы он не был, ей всегда казалось, что он уходит слишком скоро. Но он всегда уходил.

Ева закрыла учебник, а потом, чтобы не вставать, бросила. Он долетел до стола, но приземлился неудачно — столкнул с него другую книгу. Книга упала на пол и раскрылась, а из неё вывалился конверт. Как не хотелось, а вставать пришлось, меткость никогда не была её сильной чертой.

Книга, которая упала, была тем самым томом сочинений Марка Твена, которую она когда-то читала. Эмма прихватила её вместе с учебниками из Евиной квартиры. А конверт, который вывалился — тем самым письмом, что она украла из дома престарелых. «с.Сосновка, ул. Больничная, 1. Дэну Майеру.»

И снова воспоминания. Она машинально полезла в конверт, хотя прекрасно помнила, что в нём пустой лист.

«Моя милая, нежная, умная, ироничная, моя любимая Ева! Если ты читаешь это письмо, значит, будущего, в котором мы будем вместе, не существует. Потому что, если бы был хоть один шанс, хоть один призрачный, ненадёжный, сомнительный шанс его исправить, я бы сделал всё, что можно и нельзя, всё, что в силах и не в силах, всё, чтобы это изменить. Будущего, в котором тебя нет, не заслуживает того, чтобы быть.

Если ты читаешь это письмо, значит, в той временной петле, когда оно появилось, что-то пошло не так. Какое-то событие свершилось или не свершилось и повлияло на весь ход истории.

Франкин отдал мне весь запас своей Соли Бессмертия, чтобы я мог возвращаться. Я буду возвращаться столько раз, на сколько её хватит, чтобы всё исправить. Феликс погиб, открывая последний портал, через который я смог вернуться в прошлое. Если ты читаешь это письмо, то в том будущем, что нас ждёт, ты тоже погибла. Я вернулся, чтобы это изменить.

Каким бы ужасным тебе не показалось то, что я сейчас написал, знай, что будущее, которое нас ждёт, если мы совершим хоть одну ошибку, ещё ужаснее. Поэтому, умоляю тебя, не позволяй Эмме ехать в Сосновку до того, как умрёт Кэкэчен.

Люблю тебя и всегда буду любить.

Твой Дэн Майер»

Это было похоже на дурную шутку. Ева перечитала это письмо ещё раз и ещё раз. И когда вышла, наконец, из ступора, в котором никак не могла осознать происходящее, руки её тряслись. Она никак не могла набрать нужный номер и ругала себя за то, что так медленно сообразила, что нужно делать.

     Длинные гудки, бесконечно длинные и невозможно громкие, но Эмма не брала трубку. Она же была у меня всего несколько минут назад! Ева машинально посмотрела на часы: она понятия не имела, сколько времени прошло с их недавнего разговора.

— Внимательно! — ответила Эмма явно с полным ртом.

— Господи, Эмма! Слава богу, что ты ещё не уехала! — Евин голос дрожал и срывался.

— Куда не уехала? — недоумевала на другом конце провода Эмма

— В деревню. Пожалуйста, не едь туда!

— Да куда не ехать-то?

— В Сосновку!

— Ева, с тобой всё в порядке? Ты вроде просила, чтобы не ехал Феликс.

— Да, но ты тоже не должна ехать. Пока.

— Почему?

— По кочану! — Ева теряла терпение. — Если я говорю не ехать, значит, не ехать. По крайней мере, сейчас точно ехать нельзя.

— Тебе опять приснилось?

— Да, считай, что приснилось.

— Слушай, ну, ладно, Феликс. Он там никого не знает, ему по барабану. Но я не могу не поехать. Я должна попрощаться. Да ты же сама…

— Эмма, если ты мне не веришь, приходи, посмотри сама, — перебила её Ева.

— Ладно, — ответила Эмма и отключилась.

Эмма, Арсений, Изабелла, Феликс, Дэн и сама Ева все по очереди рассматривали пустой лист из конверта. И Ева чувствовала себя полной дурой. Но при этом счастливой дурой. Текст исчез. Она понятия не имела, когда он появился, но в тот момент, когда в комнату к ней ворвались Эмма с Арсением, его уже не было. По дороге Эмма позвонила Дэну и сказала, что Ева запретила ей ехать и Дэн тут же безоговорочно согласился. Когда Эмма сказала об этом Еве, та протянула ей письмо, но текста там уже не было.

Когда все собрались, разглядывая лист и ожидая объяснений, Ева мучительно выбирала между тем, чтобы сказать правду или умолчать все эти ужасные подробности, описанные ей Дэном. И всё же промолчала. Пусть она одна будет нести этот груз будущего, которое уже не произойдёт, раз письмо исчезло. И она посчитала, что ни к чему всех пугать.

— Эмма не должна ехать до того, как умрёт Кэкэчен и всё? — с сомнением очередной раз переспрашивал её Арсений.

— И всё, — в очередной раз соврала Ева.

— Ты знаешь, я даже готова была посчитать это бредом, если бы не вот это, — Изабелла протянула Дэну конверт, указывая пальцем на штемпель.

— Неразборчиво. Но, это следующий год, — подтвердил Дэн.

— Ну, и почерк у тебя! — следующим сверявшим дату был Феликс.

— Я же врач. Мне положено писать так, чтобы и при желании никто не разобрался.

— Ева, если на этой бумаге были такие же каракули, то ты уверена, что правильно разобрала? — вмешалась Эмма. — Что там было Эмма, а не Феликс и Сосновка, а не Айнзидельн, например.