Электронная чума - [9]

— Прости… Бен, но я больше не могу. Существо страдает, и оно заставляет меня страдать вместе с ним. Я больше не могу!

Бен протянул руку и коснулся ее запястья. Оно мгновенно осветилось. Существо собралось в комок, оно стремилось выйти. Это было заметно даже в освещенной кабине. Стоило Бену дотронуться до Салли пальцем, как пробежала искорка. И все. Но Салли испытала облегчение. Она даже слабо улыбнулась.

— Оно ушло, — тихо произнесла Салли. — Мы прогнали его. Это как изгнание нечистой силы, Бен.

Бен выключил свет. В темноте Салли не было видно. Он отчетливо расслышал ее глубокий вздох облегчения.

— Во второй раз я избавилась от чумы, — сказала она, пытаясь развеселиться. — Вот чудеса!

— Сиди спокойно, — резонно заметил Бен. — Надо наблюдать за ним. Положительный заряд ядовит для него. Теперь мы знаем хотя бы это! И у меня есть позитронный пистолет. Надо подкараулить его!

Стало тихо. Только телефон ОС все звонил и звонил. Когда он умолк, Бен отчетливо расслышал ровное дыхание Салли. Теперь она дышала глубоко и размеренно.

Вдруг на металлическом пороге кабины возникло белое свечение. Изгнанное из тела Салли существо объявилось там. Сияние распространилось почти по всей длине порога. В случае нештатной ситуации воздухонепроницаемая дверь плотно закрывалась, и корабль разделялся на герметичные отсеки. Бен поднял позитронный пистолет. По скачущему прицелу было видно, что он дрожит от злобы. Пришлось взять пистолет обеими руками. И Бен нажал на курок.

От пистолета протянулся красноватый луч. Бесшумно.

Белое сияние на пороге ослепительно вспыхнуло. Бен испытал странное ощущение — как будто услышал беззвучный вопль. И существо словно взбесилось. Оно мелькало и там, и тут — всюду. Металлические предметы в кабине засверкали, когда существо в бешенстве закружилось, хватаясь за все, к чему прикасалось раньше. Теперь оно уже не занимало ограниченный объем, а беспорядочными волнами прокатывалось по всем металлическим поверхностям.

Бен замер в изумлении. Он вновь поднял пистолет. И вдруг свечение прекратилось. Все затихло, в темноте мерцали циферблаты приборов, но Салли не было видно.

— Если бы я направил луч еще куда-нибудь, существо наткнулось бы на него. Но мне это пришло в голову слишком поздно, — сокрушался Бен.

Затем он включил свет. Салли задремала в изолированном кресле, в котором вытерпела трое суток. Теперь она наконец-то расслабилась. Вид у нее был усталый и жалкий, и она сладко заснула, как ребенок.

Бен смотрел на нее, на ее освободившееся от напряжения лицо.

— Может быть, оно убито, — тихо сказал он, — но может, и нет. Но оно больше не посмеет набрасываться на тебя!

Бен отправился в каюту и тщательно изолировал кровать, чтобы электричество никак не могло проникнуть туда с пола и стен. Сам он надел ботинки с изолированной подошвой. Потом взял Салли на руки, отнес ее, спящую, в каюту, положил на кровать и укрыл одеялом. И нежно поцеловал.

А в кабине на металлическом каркасе кресла появилось слабое сияние. Оно поднялось повыше и задержалось там. Оставаясь неподвижным, оно пульсировало. Можно было подумать, что оно чем-то взволновано. Несколько минут назад Бену показалось, что он слышал крик агонии. Но если бы он сейчас находился в кабине, то мог бы почувствовать, как все вокруг пропитано страшной ненавистью. У него мурашки пробежали бы по спине.

Бен вернулся в кабину. Сияние спешно исчезло в металлических деталях кресла. Когда Бен переступил порог, уже не было видно ничего подозрительного. Но сияние вдруг возникло в каюте. Оно нервно и неустанно перемещалось вдоль металлических стен. И казалось, каюта тоже наполнилась ненавистью.

Крейсер покорно вышел на орбиту тусклой звезды под названием Лямбда Волопаса. Он будет висеть там полгода, прежде чем получит разрешение удалиться. Сорок лет назад один комиссар решил, что ему удобно делать здесь пересадку, и приказал, чтобы его всегда поджидал свободный крейсер. Потом комиссар сменил маршрут перелетов, но первоначальный приказ так и не был отменен. Первый из крейсеров после полугода пустого ожидания попросил отменить дежурства. Ему разрешили уйти, тут же заменив его на другой корабль. Семьдесят восемь крейсеров по очереди бессмысленно кружили вокруг тусклой звезды по шесть месяцев из-за приказа, отданного сорок лет назад и не отмененного до сих пор. В официальных кругах распространилась сплетня, что комиссар Маркхаба назвал комиссара Формалхаута дураком. Возмущенный комиссар Формалхаута запретил выдавать разрешения на проход всем кораблям, идущим в Маркхаб или из него. Торговые пути в этой части космоса пересекали оба сектора. В результате экономика, от которой зависело благосостояние восьмисот миллионов человек, пришла в состояние застоя.

Небольшая звезда Мю Орла выказывала явные признаки нестабильности — согласно формуле Макферсона — Адера это грозило неминуемым взрывом. На ее планетах не было службы администрации, а население там составляло пять миллионов человек. Сообщение о возможной вспышке сверхновой было послано в офис соседнего сектора. В нем содержалась просьба об эвакуации жителей всех планет, которые будут уничтожены или превратятся в необитаемые. Недавно назначенный чиновник пожелал отличиться и нашел, что прошение составлено неправильно. Он вернул его на редактирование, не приступая к реальным действиям. Он забыл поставить на письме пометку «Государственное. Срочно», и потому оно было отправлено обычной почтой и дошло до адресата через два месяца. Разумеется, по формуле Макферсона — Адера взрыв должен произойти через шесть-семь недель.