Экзистенциализм. Период становления - [119]

В годы второй революции 1917–1921 годов Бердяев читает курс лекций, который составил его книгу «Смысл истории», пишет не слишком удачную книгу «Философия неравенства» и организует у себя на дому такой семинарчик с пышным названием «Вольная академия духовной культуры». Но на самом деле в этой Академии никогда не было больше десяти участников, пусть вас не испугает это громкое название, это был небольшой междусобойчик. Но там собирались интересные люди, там Бердяев читал лекции, в том числе «О смысле истории», в голодные тяжелые годы – в восемнадцатом-девятнадцатом.

Но, конечно, им тут же заинтересовались большевики и их новая охранка. Его два раза арестовывают, доставляют в ЧК на зловещую Лубянку. Ему приходится объяснять, что такое «духовная культура» следователям-чекистам, которые с этого момента и на семьдесят невыносимо долгих лет станут крупнейшими специалистами по философии и духовной культуре в России, главными экспертами по всем этим и иным вопросам. Вы, конечно, меня спросите: а почему же его не расстреляли? Он ведь прямо и отважно объяснил, как ненавидит большевиков. Но ему повезло: его допрашивал лично Дзержинский, которому понравилось, что человек так прямо говорит, как он их ненавидит. Дзержинский решил, что если человек так прямо и откровенно говорит, вряд ли он будет строить какие-нибудь тайные заговоры. И в самом деле: Бердяев менее всего подходил на роль заговорщика. А кроме того, вспомните его старую дружбу с Луначарским, который стал наркомом в правительстве большевиков. Короче, его не расстреляли. А могли бы! Спасибо большое товарищам Ленину и Дзержинскому! Как говорили в годы моей юности пионеры: «За то, что живы мы пока, спасибо нашему ЦК!»

В 1922 году произошло нечто, что переполнило чашу терпения большевиков. Кстати, история эта была связана, как ни странно, со Шпенглером. После того как вышел «Закат Европы», Бердяев и несколько других философов России (Степун и другие) издали небольшой сборничек статей под названием «Освальд Шпенглер и Закат Европы». Бердяев написал в него яркую и трогательную апокалипсическую статью под названием, кажется, «Предсмертные мысли Фауста». Ленин возмущенно прочитал ее и сказал: «Ну, нет, ну это уже все! Пора разбираться!» И… – поплыл «философский пароход»! Этот сборник явился последней каплей, которая заставила большевиков выбросить большинство значительнейших философов из России. Бердяев был одним из главных авторов этого сборника. И вот, в 1922 году произошло это поистине мифологическое событие, уже ставшее мифологемой нашей жизни, действительно очень символически: двести деятелей культуры, в том числе почти все крупнейшие философы, были вышвырнуты с родины тоталитарным режимом. Это спасло им жизнь, потому что, кто не выслан был, тот сами знаете… Вспомните хоть Гумилева, хоть Лосева, хоть Флоренского, хоть Карсавина, хоть Шпета, хоть Мейерхольда или Бабеля…

Итак, в 1922 году Бердяев навеки покидает Россию – не по своей воле, по воле Владимира Ильича, нового самодержца всея Руси. На два года он задерживается в Берлине, а потом навсегда, на четверть века, перебирается в Париж. Надо сказать, что он очень активен, активен даже во внефилософском смысле. Он, во-первых, организует крупнейший русский религиозно-философский журнал «Путь». Этот журнал выходил до самой Второй мировой войны. Бердяев был главным редактором. Во-вторых, он организовал крупнейшее и наиболее известное издательство, то самое, о котором я уже сегодня говорил в начале прошлой лекции, «Имка-Пресс». Бердяев возглавил это крупнейшее эмигрантское издательство, которое издавало кучу всяких замечательных книжек. То есть Бердяев – издатель, Бердяев – профессор Сорбонны, Бердяев – создатель журнала «Путь». Он читает много лекций, организует разные вечера. Ну а круг его друзей и тех, с кем он общался, совершенно необъятен. Кого здесь только нет! Ну, смотрите сами. Из русских, понятно, с Шестовым они дружили, с Булгаковым дружили, с Мережковским, Гиппиус, Флоренским. С другой стороны, он общался с католической французской общественностью. С Габриэлем Марселем. Я, готовясь к сегодняшней лекции, перечитал соответствующие страницы «Самопознания», и там Бердяев пишет, что да, вот Марсель, сначала я ему нравился, он говорил: «Вы – экзистенциалист», а потом, поскольку Марсель был более «правый» и чурался такого вольнодумства, он стал твердить укоризненно: «Да вы – анархист, вы – анархист», – и разлюбил его из-за этого. То есть Марсель все время обвинял Бердяева в том, что он «анархист». С Максом Шелером общались – крупнейшим философом. С Карлом Бартом, основоположником «диалектической теологии». Очень близко он сошелся и подружился с Эммануэлем Мунье, – это основатель французского католического персонализма. Они вместе с Бердяевым издавали главный орган этого самого персонализма – журнал «L’esprit» (Дух). А с другой стороны, он очень дружил с неотомистами – Жильсоном, Маритеном. В общем, кого ни возьми, все ключевые фигуры. С Бубером они переписывались. Бердяев оказывается в самом-самом средоточии таких вот имен.