Экзамен - [6]
Братов широко улыбнулся. В улыбке старика было столько неприкрытого превосходства и удовольствия, что Марина Петровна чуть не задохнулась от ярости.
— А ты как полагаешь? — насмешливо спросил он. — Ведь главное — не как я, а как ты думаешь. И вообще… муж и жена — одна сатана.
— Не увиливай.
— Экзамен! Мы все постоянно сдаем экзамены, всю жизнь. А кто мне скажет, сдал ли я свои экзамены или нет, прав ли я был и в том, и в другом, и в третьем? Почему ты хочешь услышать от меня окончательный ответ?.. Вердикт подавай тебе. И именно от меня. Я знаю. Потому что хочешь переложить всю ответственность и за мои проступки и за свои — только на меня одного. А я-то на кого должен… или могу?.. Кто мой экзаменатор? Молчишь. Вот именно… Привыкла, что я все решаю. Нет уж, решай сама. Пришло время.
— И все-таки… Мы долго жили вместе, я отдала тебе молодость, красоту…
— Лучшие годы жизни… — прервал ее Братов. — И получила взамен хорошую компенсацию: карьеру, две диссертации, семью, достаток, детей, исполнение желаний…
— Но была ли компенсация настолько уж равноценной?
— Ты у меня спрашиваешь? А вот нет у меня ответа. Спроси лучше у себя.
—. Я всю жизнь только и делаю, что спрашиваю у себя. Но все-таки… все-таки я хочу слышать и твое мнение. Хотя бы сейчас. Ты ведь мой экзаменатор… Для меня очень важно, что ты скажешь!
Последние слова Марина Петровна, не сдержавшись, проговорила громко, и завотделением с медсестрой оборвали бормотание. Марина Петровна медленно оглянулась. Они смотрели на нее.
— Все в порядке, мы решаем важный семейный вопрос, — пояснила Братова.
Завотделением с сочувственным выражением лица мелко покивал и снова заговорил с медсестрой.
— Ну так что? — глухо спросила Марина Петровна у мужа. — Ты скажешь?
— Индульгенцию от меня хочешь. Отпущение грехов. Похоже, тут пора отпускать грехи мне, а вот насчет тебя… Тут я еще подумаю, — ответил Братов с издевкой и попытался засмеяться, но тут же заперхал, задергался, хрипло закашлялся, потянулся весь — и умер, а сигнал кардиомонитора вдруг пронзительно запищал на одной ноте.
— Ого! Это уже не фибрилляция, а полная остановка! — громко и тревожно проговорил завотделением. — Нина! Быстро дефибриллятор! Где тут шприц для внутрисердечных? Ага! И набрала уже? Молодец, Нинка!.. Марина Петровна! В коридор, пожалуйста!
— Стойте! — властно велела Братова и поднялась со стула. — Всё, конец!
Медики остановились. Завотделением начал было:
— Но Марина Петро…
— Он умер! Больше ничего не надо делать! — отчетливо и повелительно произнесла Братова. И после короткой заминки добавила устало: — Оставьте меня с ним… наедине.
— Да-да, разумеется, Марина Петровна, — почтительно и с пониманием сказал Андрей Андреевич. И — Нине: — Отбой! Идем отсюда!
Медсестра быстро защелкала клавишами, отключая аппаратуру, и писк прекратился. Она и завотделением вышли. Андрей Андреевич осторожно и плотно закрыл за собой дверь в бокс.
Марина Петровна постояла немного, глядя на бездыханное тело академика Братова, затем достала из кармана халата мобильный телефон и нашла номер дочери. Подождала соединения и сказала:
— Натуся! Это мама. Александр Николаевич только что умер.
— Кто? — не сразу поняла дочь.
— Отец умер. Ты сможешь приехать на похороны?
— Конечно!
— Позвони брату. Пусть Миша тоже постарается вырваться. — Помолчала, собираясь с мыслями. — Ну, ладно. Я тебе позже перезвоню.
Она спрятала телефон в карман и медленно опустилась на край кровати — безжизненное и безвольное тело Братова слегка покачнулось. Рот его немного приоткрылся, из-под приспущенных век проглядывали тускнеющие глаза.
Какое-то время Марина Петровна не отрываясь смотрела в лицо Братова, а в голове ее прилипчиво вертелось: муж и жена — одна сатана… муж и жена — одна сатана… Затем она тряхнула тяжелыми волнистыми волосами и холодно подумала: «Разве?» После чего мягким движением ладони опустила супругу веки, потом низко наклонилась над его лицом, так что со стороны могло показаться, будто она прощальным поцелуем приникла к щетинистой и еще теплой щеке мужа, но Марина Петровна не поцеловала Братова, а лишь прошептала ему на ухо то, что так и не осмелилась сказать при жизни: «Ненавижу».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эссе о Крыме как месте отдыха, развлечений и невероятного количества потрясающих исторических и культурных достопримечательностей.
«ИСКАТЕЛЬ» — советский и российский литературный альманах. Издаётся с 1961 года. Публикует фантастические, приключенческие, детективные, военно-патриотические произведения, научно-популярные очерки и статьи. В 1961–1996 годах — литературное приложение к журналу «Вокруг света», с 1996 года — независимое издание.В 1961–1996 годах выходил шесть раз в год, в 1997–2002 годах — ежемесячно; с 2003 года выходит непериодически.Содержание:Юрий Соломонов ТРИГГЕР (повесть);Олег Азарьев ЗАБЫТЫЙ ИДОЛ (повесть);Валерий Бохов МОРЯКИ С СУХОГРУЗА (рассказ)
В этой книге практически нет сюжета, нет классического построения и какой-то морали. Это рассказ, простой, как жизнь. Начинается ничем и ничем заканчивается. Кому-то истории могут показаться надуманными, даже из разряда несуществующих. Но поверьте, для многих и многих людей это повседневность. Как говорят: «такая жизнь». Содержит нецензурную брань.
События, в которых вы никогда не окажетесь, хотя прожили их уже не раз.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Роман «Человек-Всё» (2008-09) дошёл в небольшом фрагменте – примерно четверть от объёма написанного. (В утерянной части мрачного повествования был пугающе реалистично обрисован человек, вышедший из подземного мира.) Причины сворачивания работы над романом не известны. Лейтмотив дошедшего фрагмента – «реальность неправильна и требует уничтожения». Слово "топор" и точка, выделенные в тексте, в авторском исходнике окрашены красным. Для романа Д. Грачёв собственноручно создал несколько иллюстраций цветными карандашами.
Творится мир, что-то двигается. «Тельце» – это мистический бытовой гиперреализм, возможность взглянуть на свою жизнь через извращенный болью и любопытством взгляд. Но разве не прекрасно было бы иногда увидеть молодых, сильных, да пусть даже и больных людей, которые сами берут судьбу в свои руки – и пусть дальше выйдет так, как они сделают. Содержит нецензурную брань.
Максим Осипов – лауреат нескольких литературных премий, его сочинения переведены на девятнадцать языков. «Люксембург и другие русские истории» – наиболее полный из когда-либо публиковавшихся сборников его повестей, рассказов и очерков. Впервые собранные все вместе, произведения Осипова рисуют живую картину тех перемен, которые произошли за последнее десятилетие и с российским обществом, и с самим автором.