Экватор рядом - [87]

Лишь церковь св. Георгия — отшельница. В плане это православный крест размером 12,5 на 12 метров. Высота, вернее глубина, церкви — около 12 метров. От скалы, из которой она родилась, церковь отделена траншеями шириной в десять метров.

Самое крупное сооружение Лалибелы — Бета Медане Алем («храм Спасителя»); длина его 33,5, ширина 23,5 и высота около 11 метров. Внутри оставлено 28 массивных колонн, венчаемых строгими капителями, других украшений нет, но именно эта почти аскетическая простота придает интерьерам «Спасителя» необычайную выразительность.

Из Медане Алем через небольшой проход в стене-скале можно попасть в обширный двор церкви Бета Мариам («девы Марии»). Впрочем, «двор» опять же слово не совсем точное. Это котлован объемом около 8000 кубометров, выбитый в крепчайшей скале. Здесь обычное место сбора священников, монахов, псаломщиков, учеников церковных школ и паломников. Здесь можно выкурить первую после начала осмотра сигарету. «Дева Мария» высекалась первой. Внутри обилие орнаментов, барельефов, скульптур. Необычны окна, вырезанные в форме различных крестов.

…Почти четверть века сотни эфиопских умельцев создавали каменное чудо Эфиопии. Простой киркой вырублены, вытесаны десятки тысяч кубометров тверди. И как вытесаны! В Лалибеле ошибка не допускалась: один лишний или слишком грубый удар по скале мог свести на нет многолетний труд сотен людей.

Деревня Лалибела, земля вокруг нее, ну и, конечно, храмы — вотчина церкви. Могучие можжевельники да неласковые взгляды монахов охраняют вековую тишину этих мест, поразительное необыкновение 11 церквей.

Но в последнее время средневековое оцепенение шеи столицы «Слуги креста» все чаще нарушается пришельцами с «большой земли». Лалибелой наконец-то за интересовались археологи и реставраторы; их работой руководит с большим интересом, даже азартом внучка императора принцесса Руфь Деста. Организованы авиарейсы в древний Аксум с посадкой самолетов вблизи Лалибелы. Предприимчивые и, надо сказать, дальновидные люди соорудили в 13 километрах от священного селения туристский пансион «Семь олив».

Все быстрее рассеивается туман таинственности, загадок и непререкаемых табу, усиленно нагнетаемый вокруг Лалибелы в течение семи с половиной веков эфиопскими церковниками, европейскими миссионерами и путешественниками и фанатиками-паломниками. Недалеко то время, когда спрятанное в глухих горах каменное чудо Эфиопии предстанет перед всем миром в десятках и сотнях кинофильмов, в фотографиях, статьях, монографиях, картинах, предстанет во всей своей необычной, суровой и трудной красоте.

«В ПОТЕ ЛИЦА СВОЕГО»

Самое длинное мое «одноразовое» путешествие — Асмара — Аксум — Гондар. 530 киломеров за 15 часов не так уж плохо, особенно если учесть, что плавные повороты дороги Массауа — Асмара — детские игрушки по сравнению с крутыми виражами в высоченных горах западного Семнена. Ехать в небольшом, но комфортабельном лимузине — одно удовольствие: отличный обзор и меньше пыли. Невольно сравниваю это путешествие с бесчисленными поездками на бахардарском «газике». После них наша одежда, пропитавшись потом и красной пылью, приобретает неприятный зеленовато-лиловый цвет. При дальних поездках натягиваем на физиономии марлевые повязки. На дорожном ветерке они твердеют и превращаются в красно-коричневые забрала. Таким образом, если сначала мы здорово смахиваем на врачей перед выездом в район, пораженный инфекционной болезнью, или на участников учений по ПВО, то возвращаемся с претензиями на некоторое сходство с рыцарями, основательно потрепанными после очередной потасовки.

Первый крупный населенный пункт до границы с провинцией Тигре — Адди-Угри, симпатичный каменно-глинобитный городок. В маленькой харчевне девушка-тиграи угощает нас галетами и тепловатым кока-кола. Адди-Угри запомнился мне своей церковью, воздвигнутой на придорожном холме, вернее, ее необычайной архитектурой, напоминающей нечто среднее между планетарием и элеватором.

…Сразу же за Асмарой вдоль дороги замелькали ровные квадратики только что вспаханных земель. На них ни соринки, ни камешка. Выращивают главным образом огородные культуры и фрукты для Асмары. А поближе к Тигре пейзаж довольно резко меняется: больше холмов, менее тщательно обработаны поля — это уже типичная сельская Эфиопия.

Здесь в разгаре пахота — июнь. «В июне не посеешь, в октябре не пожнешь», — говорят эфиопские крестьяне. Бредут воловьи пары, за плугом — селяне. У обочины дороги — ребятишки с узелками; принесли папам полевые крестьянские обеды.

Пара быков, да деревянный плуг, да крестьянин за плугом— типичная схема в период вспашки. Сколько раз мы видели в Эфиопии литографию с такой схемой и библейской подписью: «В поте лица своего ты добудешь хлеб свой». Сколько раз эта литография оживала перед нами на эфиопских нолях! Участки земли, редко превышающие гектар и оконтуренные обычно в форме квадрата или трапеции, вспахиваются крест-накрест два-три раза, иногда больше. Нам часто приходится наблюдать нелегкий труд бахардарских крестьян. Медленно, поминутно останавливаясь, тащатся худые, голодные быки (вспашка — самый конец сухого периода, когда выгоревшие пастбища раскалены стойким зноем). Тащатся под резкие звуки щелкающего бича, протяжных присвистов и полупсалмов-полузаклинаний землепашца.