Экстремист. Роман-фантасмагория (Пятая Империя) - [8]
— Неправда, я всегда стремился занести дух в машину, — Сарафанов чувствовал, как раскручивается воронка спора, и их несет в привычном водовороте суждений. — Всегда говорил: «Дух дышет, где хощет». Всегда старался примирить сталь и траву, алтарь и космодром, Рублева и Кандинского. Тупые аппаратчики партии грозили мне отлучением. Называли меня «мистиком-технократом». А вы, деревенщики, проклинали машину и цивилизацию, залезали в лубяные скворечни и оттуда из тростниковых дудок стреляли бузиной в государство. Занятие оказалось не безобидным. Нет ни дудок, ни скворечен, ни государства. Мы не успели с тобой духовно встретиться. Нам помешали. Младенцу «русской цивилизации» не дали родиться.
Заборщиков цепко хватался за каждую изреченную Сарафановым мысль, обнаруживая прежний, неистраченный дар полемиста. В деревенской глуши, среди первобытного уклада, наедине с утомленной, ропщущей женой изголодался по общению, по слушателю, по перечащей, несогласной, раздражающей мысли. Сладострастно и истово впивался в друга. Как аспид, высасывал его энергию, его жизненные соки. Но тут же вливал свои. Старался вонзить заостренное жало, впрыснуть накопившийся избыток мыслей и чувств.
— Большевистское государство превратило Россию в дом Дьявородицы. Еврейские комиссары кинули народ в топку мировой революции, где русские были дровами, раскалявшими Геенну Огненную. Россия должна была погибнуть в «черной дыре» Антимира, стать престолом Сатаны. Но промыслом Божиим в стадо бесов был внедрен православный семинарист Иосиф Сталин. Скрутил бесов кровавыми канатами. Выпорол безбожное племя ременными хлыстами. Божий пастырь стал пасти Россию жезлом железным. Победа, которую он одержал над немцем, была дарована России Богом, за то что отринула Сатану. Красные герои-мученики Зоя Космодемьянская, Александр Матросов, Олег Кошевой, Виктор Талалихин были православными святыми, ибо крестились на поле брани своей живой кровью, которую пролили за Отечество. Сталин открыл повсеместно церкви и вернул в них духовенство, то, что прошло в лагерях великое очищение мученичеством и молитвенным подвигом, искупая грех богоборческого никонианства. Империя Сталина была снаружи стальной и атомной, а внутри живой, пламенеющей, исполненной животворящего Духа. Хрущев, ненавистник Сталина, закрыл его церкви, изгнал священников. Воздвиг посреди России кукурузный початок, наподобие языческого идола. К этому идолу из сельскохозяйственного отдела ЦК был приставлен аграрник — жрец, меченный чертом. Провозгласил «общечеловеческие ценности», масонскую «демократизацию и гласность», и империя Советов рухнула вместе с этим гнилым початком…
Сарафанов жадно внимал. Он дорожил сокровенным знанием, которым наделял его друг. Не перечил, как в былые годы. Не пускался в изнурительный спор. Только жадно внимал.
— И вот теперь Россия пропала, — устало поник Заборщиков. — Мы живем в пропавшей России, среди потухшего народа, который поражен беспросветным унынием. От этого уныния не родятся дети, не растет пшеница, выпадает из рук оружие и лопата. В каждой душе зияет свищ, в котором свистит дьявольская песня погибели. — Он умолк, съежился, постарел. В нем погас божественный лик, затерся и потускнел иконописный облик. Усталый старичок, обремененный хворями и заботами, сидел перед Сарафановым, выложив на стол потемнелые руки, утомленные в беспросветных крестьянских трудах.
Глава четвертая
Сарафанов смотрел на друга, в котором остыло сердце.
— Коля, милый, мы пережили ужасное время, когда над страной разорвалась чудовищной силы бомба. Смела государство, затмила небо, занавесила солнце пеленой радиоактивного пепла. Спасаясь от «ядерной зимы», мы скрылись с тобой в катакомбы. Мы прожили под землей целую вечность, дожидаясь, когда пепел осядет и вновь забрезжит солнце. Коля, русское солнце вновь начинает светить, еще вполсилы, еще в тумане, окруженное тучами демонов, вихрями птеродактилей. Но над Русью светает. Пора выходить из катакомб. Пора выносить на свет Божий сбереженные богатства. Ты и я — мы две половины расколотого зеркала. Сложим эти две половины, и в них, как в волшебном стекле, отразится Русское Будущее. «Русская цивилизация» спасена. Дивный младенец жив. Мы, как две няньки, станем нянчить младенца. Выстраивать новое Государство Российское!..
— Где? Какое государство, Алеша? — жалобно отозвался Заборщиков. — Где Сергий Радонежский? Где Минин и Пожарский? Где Иосиф Сталин?
В его голосе слышался печальный обессиленный скрип. Так скрипит на ветру ветхая, незатворенная калитка, ведущая к безлюдному дому. Эти скрипы обездоленной души были невыносимы Сарафанову.
Алеша, есть таинственные силы, скрытые в великих русских пространствах. Загадочное притяжение, стягивающее земли западнее и восточнее Урала. Есть «священная география», отмечающая контуры Государства Российского, задуманного не князьями, не царями, не вождями, а самим Господом Богом. Существуют карты космической разведки. Фотографии, сделанные космонавтами из Космоса, на которых обнаружены загадочные свечения, туманные нимбы. Как если бы из различных точек России исходили таинственные лучи. Били источники неизвестных энергий. Эти энергии сообщают народу необычайные силы. Наполняют духом великого строительства. Народные вожди и святители лишь улавливают эти источники силы. Поглощают эти лучи, озаряя ими народ, вдохновляя на великие государственные деяния. Империя — это Божественный удел наших пространств. Неизбежная доля нашего народа. Плод промыслительной «священной географии» Государства Российского, в котором нам довелось с тобою родиться!.. Империя возродится, Алеша. «Пятая Империя» возникнет на зияющем пустыре русской истории. На месте четырех исчезнувших воздвигнется «Пятая». Вначале была Киевская Русь, дивное зарево, озаренные всадники Борис и Глеб в золотом и алом плащах. «Первая Империя» сложилась вокруг киевской Софии, от Балтики до Черного моря с множеством племен и народов — славян, норманнов, угров, финнов, печенегов, хазар. Затем — Московское царство с колокольней Ивана Великого, могучий, от семи холмов, протуберанец за Урал до Тихого океана — триумфальная «Вторая империя». Следом — Александрийский столп в Петербурге, яростный петровский порыв, устремленный в центр Европы, «Третья Империя» Романовых. На ее месте — Мамаев курган и космическая лодка «Буран», сталинский красный Союз — «Четвертая империя», положившая свою красную лапу на весь XX век. Все четыре пали. На пальцах от них осталась лишь золоченая пудра, алая пыльца, словно от исчезнувшей бабочки. Теперь мы стоим у основания «Пятой Империи». Ее еще нет-только предчувствие, мечта. Бессчетные цветные пылинки, которые начинают перемещаться в таинственном магните Вселенной. Так собирается облако космической пыли, зарождается неведомая планета. «Пятая Империя» будет создана, и мы, пережившие катастрофу «Четвертой», отягощенные бременем великого поражения, одаренные опытом стоицизма и мистической веры, приступаем к созиданию нового, пятого царства…
«Идущие в ночи» – роман о второй чеченской войне. Проханов видел эту войну не по телевизору, поэтому книга получилась честной и страшной. Это настоящий «мужской» роман, возможно, лучший со времен «Момента истины» Богомолова.
Пристрастно и яростно Проханов рассказывает о событиях новогодней ночи 1995 года, когда российские войска штурмовали Президентский дворец в мятежном Грозном. О чем эта книга? О подлости и предательстве тех, кто отправлял новобранцев на верную гибель, о цинизме банкиров, делающих свои грязные деньги на людских трагедиях, о чести и долге российских солдат, отдающих свои жизни за корыстные интересы продажных политиков.
В «Охотнике за караванами» повествование начинается со сцены прощания солдат, воюющих в Афганистане, со своими заживо сгоревшими в подбитом вертолете товарищами, еще вчера игравшими в футбол, ухажившими за приехавшими на гастроли артистками, а сейчас лежащими завернутыми в фольгу, чтобы отправиться в последний путь на Родину. Трагическая сцена для участвующих в ней в действительности буднична, поскольку с гибелью товарищей служащим в Афганистане приходится сталкиваться нередко. Каждый понимает, что в любой момент и он может разделить участь погибших.
События на Юго-Востоке Украины приобретают черты гражданской войны. Киев, заручившись поддержкой Америки, обстреливает города тяжелой артиллерией. Множатся жертвы среди мирного населения. Растет ожесточение схватки. Куда ведет нас война на Украине? Как мы в России можем предотвратить жестокие бомбардировки, гибель детей и женщин? Главный герой романа россиянин Николай Рябинин пытается найти ответы на эти вопросы. Он берет отпуск и отправляется на Донбасс воевать за ополченцев. В первом же бою все однополчане Рябинина погибают.
В старину ставили храмы на полях сражений в память о героях и мучениках, отдавших за Родину жизнь. На Куликовом, на Бородинском, на Прохоровском белеют воинские русские церкви.Эта книга — храм, поставленный во славу русским войскам, прошедшим Афганский поход. Александр Проханов писал страницы и главы, как пишут фрески, где вместо святых и ангелов — офицеры и солдаты России, а вместо коней и нимбов — «бэтээры», и танки, и кровавое зарево горящих Кабула и Кандагара.
В провале мерцала ядовитая пыль, плавала гарь, струился горчичный туман, как над взорванным реактором. Казалось, ножом, как из торта, была вырезана и унесена часть дома. На срезах, в коробках этажей, дико и обнаженно виднелись лишенные стен комнаты, висели ковры, покачивались над столами абажуры, в туалетах белели одинаковые унитазы. Со всех этажей, под разными углами, лилась и блестела вода. Двор был завален обломками, на которых сновали пожарные, били водяные дуги, пропадая и испаряясь в огне.Сверкали повсюду фиолетовые мигалки, выли сирены, раздавались мегафонные крики, и сквозь дым медленно тянулась вверх выдвижная стрела крана.
Пристально вглядываясь в себя, в прошлое и настоящее своей семьи, Йонатан Лехави пытается понять причину выпавших на его долю тяжелых испытаний. Подающий надежды в ешиве, он, боясь груза ответственности, бросает обучение и стремится к тихой семейной жизни, хочет стать незаметным. Однако события развиваются помимо его воли, и раз за разом Йонатан оказывается перед новым выбором, пока жизнь, по сути, не возвращает его туда, откуда он когда-то ушел. «Необходимо быть в движении и всегда спрашивать себя, чего ищет душа, чего хочет время, чего хочет Всевышний», — сказал в одном из интервью Эльханан Нир.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.
Одна из лучших книг года по версии Time и The Washington Post.От автора международного бестселлера «Жена тигра».Пронзительный роман о Диком Западе конца XIX-го века и его призраках.В диких, засушливых землях Аризоны на пороге ХХ века сплетаются две необычных судьбы. Нора уже давно живет в пустыне с мужем и сыновьями и знает об этом суровом крае практически все. Она обладает недюжинной волей и энергией и испугать ее непросто. Однако по стечению обстоятельств она осталась в доме почти без воды с Тоби, ее младшим ребенком.
В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.