Экстрасенс разбушевался - [77]

На радостях Родин даже выпил. Достал из бара бутылку виски, которую берег для торжественного случая, и ополовинил. Спать лег в приподнятом настроении: завтра его ждут приятные известия. Пробудившись, немедленно включил приемник и ошалел от новостей. Ельцин и его команда ухитрились притащить в Москву Горбачева. Тот прилетел с семьей, и в аэропорту заявил об антиконституционном государственном перевороте, устроенном ГКЧП. Дал поручение прокуратуре разобраться с путчистами. БиБиСи сообщало, что тех арестовали и поместили в «Матроскую тишину»[79].

Не поверив – «голоса» могли соврать, Родин, как был в трусах, побежал в гостиную, где включил телевизор. Дождался утреннего выпуска новостей и увидел на экране спускавшегося по трапу самолета Горбачева и его семью. Генсек выглядел устало и растерянно, но о приказе арестовать членов ГКЧП заявил твердо.

– Я благодарен президенту России Ельцину за решимость, проявленную в отстаивании гласности и перестройки, – сказал в камеру. – Это помогло нам справиться с попыткой государственного переворота. Виновные будут строго наказаны.

Выключив телевизор, Родин некоторое время сидел, переваривая услышанное, а затем решительно встал. В ванной умылся и побрился, надел лучший костюм и туфли. Заглянув в кладовую, открыл прикрепленный к стене железный ящик и достал из него желтый кожаный футляр. Внутри его лежал пистолет-пулемет «скорпион». Его подарили генералу в Чехии во время командировки в эту страну. Компактное, легкое оружие, адаптированное под патрон пистолета Макарова[80]. Генералу «скорпион» понравился, и он оставил его себе. Держал в сейфе кабинета, периодически посещая тир, где отводил душу, стреляя одиночными и очередями. Отдача у оружия была легкой, в руках пистолет лежал удобно, так что мишени падали одна за другой. Приклад, правда, никакой – слишком короткий, но Родин научился стрелять без него. Вес пистолета это позволял. Можно и с одной руки, хотя генерал предпочитал с двух. Левой держал за магазин или сгибал ее в локте, опирая на нее «скорпион». Получалось одинаково хорошо. Покидая служебный кабинет, Родин взял оружие с собой. Просто сунул его в сумку и унес. Никто даже не поинтересовался – неудобно обыскивать генерала. По учетам «скорпион» не проходил, а служебный ПСМ[81] Родин честно сдал. Так и стал обладателем личного оружия. Патронов, правда, было мало – всего два магазина, но отбиться хватит. Как и выполнить задуманное.

«Скорпион» генерал сунул в портфель, достав пистолет из футляра. Немолодой, солидно выглядящий человек с портфелем – что может быть более обычным для московских улиц? Никому не придет в голову заподозрить в нем террориста. Закрыв квартиру, Родин спустился на первый этаж и пошел к станции метро. На дом оглядываться не стал – он сюда не вернется. Жребий брошен, как говорил один римский император.

* * *

Проснулся я с затекшей шеей – казенный диван не лучшее место для отдыха. Кряхтя, встал, обулся и сделал зарядку. Глянул на часы – восемь утра. Сходил в туалет, где умылся и почистил зубы. В приемной позавтракал шоколадкой и запил водой из графина. Пора и честь знать. С Ельциным встретился, подлечил, закодировал – чего более? Меня Минск ждет. Не успел взять сумку, как в приемную заглянул Кержаков.

– Доброе утро! – поприветствовал с порога. – Михаил Иванович, следуйте за мной.

– Что случилось? – насторожился я.

– Ничего, – улыбнулся он. – Борис Николаевич сейчас будет выступать перед народом. Объявит о победе над путчем. Просил пригласить вас.

– Для чего?

– Вас видели по телевизору. Знаменитость, – он снова улыбнулся. – Возможно, дадут слово. Не возражаете?

– Да пожалуйста, – пожал я плечами.

Кержаков отвел меня на крышу стилобата над входом в Белый дом. Оказалось, здесь что-то вроде огромного балкона вокруг башни здания. Беломраморный парапет, возле которого шла суета: рабочие устанавливали микрофоны и динамики. По сторонам толпились журналисты с фото и телекамерами. Притащили длинный стол и поставили его перед микрофонами. Рядом – несколько стульев. Ага, что-то вроде трибуны и ступенек, чтобы Ельцина хорошо видели. Я заглянул за парапет – внизу колыхалось людское море. Заполнено не только пространство перед Белым домом, но и набережная. Все ждут выступления кумира.

Приведя меня, Кержаков сразу убежал. Стоять было скучно, и я пообщался с журналистами. Среди них хватало иностранцев, но многие знали русский, да и я говорю по-английски. Узнал последние новости. Горбачева привезли в Москву, путчистов арестовали и поместили в «Матросскую тишину». Все, как и прошлой жизни, только на день раньше. Интересно, это я повлиял, или случилось само? Кто ж тебе скажет? Внезапно журналисты засуетились и вскинули камеры. Через балконную дверь на балкон шагнул Ельцин в сопровождении Кержакова. Следом – Руцкой со Звездой Героя на пиджаке, еще какие-то официальные товарищи. Узнал Хасбулатова, фамилии остальных как-то не припомнились. Ну, и охрана присутствует – как без нее.

Поздоровавшись с журналистами, Ельцин подошел к столу и ловко запрыгнул на него, использовав для опоры стул. Следом устремились охранники, в том числе Кержаков. Развернув раскладные бронещиты, они прикрыли ими президента до плеч. Появление Ельцина толпа внизу встретила восторженными криками. Президент в ответ потряс над головой сжатыми руками. Крики усилились.