Экстаз в изумрудах - [70]
— Роуэн, я…
— Не я, Гейл. Я на это никогда не пойду.
Он захлопнул саквояж и вышел, закрыв за собой дверь, уверенный, что даже на том свете не подвергнется большей муке и боли, чем потеря любви.
Едва дверь закрылась, как слезы застлали ей глаза. Гейл всеми силами старалась их сдержать. Она даже не знала толком, что случилось и чего ожидать дальше. Сознавая, что теряет свое сердце, а вместе с ним и решимость, она чувствовала, сколь хрупкой и слабой была в эту минуту. Страстная интерлюдия в карете потрясла ее. Прикосновения его рук пошатнули ее устои, превратив в женщину, которую она не узнавала.
А она бежала от него, как избалованное дитя. Вместо того чтобы довериться ему и признаться в своих чувствах, она спряталась от него в своей комнате, за запертыми на засов дверьми.
Как трусиха.
Опять.
Потом, услышав, наконец, звонок, возвестивший о его возвращении, она спустилась вниз, чтобы извиниться, пока он не ушел к себе и не наступила еще одна ночь без него. Но вместо этого оказалась под дверью библиотеки и подслушивала, как вор.
Он разговаривал с тем ужасным типом, Уитфилдом…
Она переборщила.
Опять.
Взгляд Гейл упал на сверток, который он бросил на стол. Она развернула его дрожащими руками и обнаружила атлас по анатомии, который так восхитил ее в первое утро пребывания в этом доме. Это была та самая книга, которую Роуэн забрал из ее рук, такая дорогая и красивая, что от одного взгляда на нее у Гейл сдавило грудь. Он сделал книге новый переплет из зеленой кожи и вытиснил на нем ее инициалы. Открыв атлас на первой странице, Гейл увидела надпись, гласившую что книгу подарил Роуэну его отец.
«Медицина — это всего лишь инструмент, мой сын, и в конце дня ты можешь спросить себя: все ли ты сделал, чтобы спасти то, что можно спасти, или избавился от того, от чего следовало избавиться? Всегда отличай одно от другого. Работай головой».
Под этой надписью она прочла другую, оставленную знакомым, неразборчивым почерком Роуэна:
«Гейл, к сказанному моим отцом, думаю, могу честно добавить: прислушивайся к своему сердцу. Я верю в тебя, и, если будешь следовать своему внутреннему голосу, каждый пациент, которого ты будешь лечить, получит исцеление от твоего прикосновения».
Глава 26
Горничная леди Прингли проводила его в гостиную, и Роуэн тотчас понял, что вызов не носил экстренного характера. Вместо обычного маршрута в спальню хозяйки его направили в официальную, лишенную приветливости комнату тусклого оливково-зеленого тона.
«Боже милостивый! День сегодня не задался».
Его покровительница не страдала ни от головной боли, ни от нервного приступа, но у нее была гостья. Справа от нее, прямая как палка, восседала в сером дорожном платье миссис Джейн Гамильтон. По ее мрачному выражению лица и возбужденному состоянию леди Прингли Роуэн понял, что злобу, которую миссис Гамильтон источала у себя в гостиной в Стэндиш-Кроссинг, она привезла с собой в Лондон.
— Доктор Уэст! Вот видите, я же говорила, что он приедет быстро! — Румянец леди Прингли выдавал, с какой радостью исполняла она свою роль в этой непристойной драме. — Доктор Уэст — мой любимый доктор и замечательный человек, миссис Гамильтон. Получив ваш запрос, я тотчас поняла, что произошло какое-то недоразумение, но, — она указала Роуэну на стул, — я знала, что доктор Уэст оценит дружескую помощь и вмешательство и расставит все по своим местам. Не так ли, доктор?
«Вот и последнее везение кончилось».
— Мне очень повезло, что миссис Гамильтон смогла найти в вас, леди Прингли, такого добросовестного и отзывчивого союзника. Но нужды в третейском суде не было, миссис Гамильтон. Моя дверь всегда открыта для вас.
— Даже не пытайтесь меня очаровать! Я этого не потерплю! — Достав носовой платок, миссис Гамильтон вытерла непритворные слезы скорби. — Вы — негодяй! И я знала, что мне не поверит ни единая душа! Но я пристально следила за вами и вырезала из газет и журналов все статьи и упоминания о вашей жизни. Думая поначалу, что делаю это для собственного расследования, позже я поняла, что это промысел судьбы! Иначе каким образом я могла бы узнать, что леди Прингли — ваша патронесса?
— Промысел судьбы?
— У вас моя племянница! Вы каким-то образом заманили ее сюда и развратили в своей грязной игре, чтобы уничтожить меня.
«Вот и вся затея с вымышленной поездкой на континент!»
Еще раз взглянув наледи Прингли, он понял, что та на седьмом небе от счастья послушать сплетни и с благоговением ловит каждое пропитанное ядом слово миссис Гамильтон. Готовая взорваться от восторга, в ожидании, что он скажет в свою защиту, ее милость, чтобы ничего не пропустить, невольно подалась вперед.
— У меня нет желания уничтожать вас, миссис Гамильтон.
— У вас находится моя племянница, мисс Гейл Реншоу, не так ли? Или вы отрицаете, что она… Как бы мне это выразить, доктор Уэст, чтобы не упасть в обморок от отвращения? Она «гостит» в вашем доме?
— Миссис Гамильтон! — Он сделал медленный вдох, чтобы успокоиться, и тихим мягким голосом продолжил, не отрывая глаз от Джейн Гамильтон: — Поедемте ко мне, и вы сами все увидите. Нас с вами связывает трагическая потеря вашей дочери, Шарлотты, и я не верю, что вы действительно хотите обсуждать все это здесь.
Дариус Торн всегда готов прийти на помощь любому из своих друзей. Но сердце свое он отгородил от остального мира стеной, которая оказалась не такой уж прочной, когда он ближе познакомился со спасенной им женщиной.Леди Изабель Нидертон, не желая быть пешкой в руках постылого и жестокого мужа, решилась на дерзкий побег. Оставаясь под защитой Дариуса, она открыла в нем совершенно иного человека — страстного, честного и великодушного.Но законы защищают права мужа, поэтому, чтобы спасти Изабель, Дариусу потребовалось все его умение предвидеть ситуацию.
Кто бы мог подумать, что таинственный шантажист, который держит в страхе высший свет Лондона, – это молоденькая модистка Аннабелл Ханикоут, которой просто нужны деньги на лечение больной матери. Однако «преступное» занятие Аннабелл становится опасным, когда девушка, сама того не желая, страстно влюбляется в одну из своих «жертв» – графа Хантфорда и, потеряв голову, безраздельно отдается во власть этого опытного обольстителя. Но счастье ее длится недолго – после скандала Аннабелл понимает: ради спасения любимого придется открыть ему всю правду… Что может быть для художника страшнее утраты зрения? Джозайя Хастингс понимает – времени у него все меньше, и ему остается написать только одну картину – последний свой шедевр.
Эш Блэкуэлл вел беспечную жизнь повесы, пока богатый дядюшка не поставил его перед выбором: либо забыть о наследстве, либо превратиться в идеального джентльмена — хотя бы на один лондонский сезон.Более того, в качестве спутницы ему навязывают Кэролайн Таунзенд — девушку, не склонную прощать мужчинам ни малейшего промаха.Сезон в светском обществе не сулит особой радости, но…Кэролайн оказывается потрясающей красавицей. И отныне единственное желание Эша — соблазнить гордячку и пробудить в ней пламя ответной страсти…
Джоселин Толливер, воспитанница закрытого пансиона, искренне считала, что ее мать – модная портниха. Каковы же были изумление и ужас девушки, когда, вернувшись в Лондон, она узнала, что матушка была… хозяйкой столичного борделя, управлять которым теперь придется ей, Джоселин!Итак, юная мисс Толливер превращается в элегантную и загадочную мадам Дебурсье. Строгую, сдержанную, неприступную…Однако неотразимый лорд Коулвик особенно настойчив в своих ухаживаниях. Снова и снова он осаждает мадам – и готов ради любви к этой женщине рисковать собственной жизнью…
Гален Хоук твердо уверен: он должен отомстить невесте лучшего друга, которая сразу после трагической гибели жениха окунулась в водоворот светских развлечений.Хейли Морленд жаждет приключений? Отлично, она их получит, когда Хоук соблазнит ее и оставит, предав позору!Однако что знает он об этой девушке? Способен ли понять, о чем она мечтает и чего желает?А что, если Хейли — просто безвинная жертва коварного соблазнителя?Неужели Гален погубит ту, в которую сам с каждым днем влюбляется все сильнее?..
«Лучше вообще не выходить замуж, чем сделать это плохо» — миссис Шарлотта Харрис, директриса.В «Школе Наследниц» уроки выходят далеко за пределы этикета и вышивания. В дополнение к обучению своих учениц тому, как избежать охотников за приданым, директриса и основательница Шарлотта Харрис предлагает радикальное понятие о том, что женщины со средствами вообще не должны приковывать себя к мужчинам — в том случае, если они не найдут себе подходящего, желанного супруга. Таким образом, уроки прекрасного искусства по обретению любви и страстного мужа являются частью расписания в этой очень необычной школе.
В лондонских салонах, где собирается цвет общества, царит прекрасная Элизабет. Ее расположения ищут многие блестящие мужчины.В ее жизни было много увлечений, было богатство, были разочарования, но Элизабет верит в великую любовь. И мир вокруг меняется, когда Элизабет встречает ее…
Тэннер Ройс повстречал прелестную Керу Микаэлс и пылко полюбил ее, но запутался в сетях изощренной лжи, ловко расставленных матерью Керы, которая давно пылает к нему разрушительной страстью и не намерена уступать любимого юной дочери…
Мог ли кутила и обольститель Стивен Кертон поверить хотя бы на мгновение, что прелестная и чувственная куртизанка, флиртующая с ним на карнавале, и блестящая светская леди, разрушившая все его надежды на счастье, — ОДНА И ТА ЖЕ ЖЕНЩИНА?!Днем Аннабель Уинстон не желает и знать его, ночью — ищет его любви, его защиты и нежности. И очень скоро Стивен готов рисковать во имя двуликой прелестницы и честью, и жизнью. НАСТОЯЩИЙ МУЖЧИНА поставит на карту все — лишь бы навеки принадлежала ему любимая…
Может ли брак по расчету принести счастье супругам? На этот вопрос предстоит ответить Рите Лоумер и преуспевающему банкиру Уильяму Мэдокку. Однако для этого молодым людям придется преодолеть интриги света, людскую молву и ложные обвинения… А главное, им необходимо решить, любят ли они друг друга.
Рукопись этого романа — листы старой бумаги с готическим немецким текстом — граф фон Меренберг, правнук А.С.Пушкина, получил в наследство от своей тетки. И это «наследство» надолго было закинуто в шкаф. Летом 2002 года дочь графа фон Меренберга Клотильда вспомнила о нем и установила, что рукопись принадлежит перу ее прабабушки Натальи Александровны Пушкиной (в замужестве фон Меренберг).Чем больше она вчитывалась в текст, тем больше узнавала в героине романа Вере Петровне автобиографические черты младшей дочери Пушкина Натальи, в ее матери и хозяйке дома — Наталью Николаевну Пушкину, а в отчиме — генерала Ланского.В романе Н.А.Пушкина описала свою жизнь, переработав в нем историю своего первого брака.
Разум подсказывал шерифу Вольфу Бодину, что исцелить раны его души может лишь женщина спокойная, сдержанная, созданная для семейного очага… но уж никак не отчаянная, неукротимая Ребекка Ролингс. Однако сердце не подчиняется голосу разума – и, только раз взглянув в сияющие глаза Ребекки, Вольф понял, что перед ним – его истинная любовь, женщина, ради которой он готов поставить на карту собственную жизнь…