Экстаз в изумрудах - [68]
— В критические моменты она весьма полезна и не менее талантлива, чем любой из мужчин, которых я знаю. Досадно, что ее половая принадлежность не позволит ей применить свой талант в профессии. Если бы она действительно была моей ученицей и продолжала развивать свои способности так, как развивает сейчас, я был бы вынужден дать ей рекомендацию в медицинскую школу, Хорас.
— Н-но в действительности она же не является вашей ученицей!
— Кто-нибудь слышал когда-либо о подобной нелепости?
Роуэн чувствовал себя канатоходцем, танцующим на острие кинжала. Необходимость говорить Хорасу Уитфилду то, что он хотел услышать, не отрицая ничего напрямую и не очерняя Гейл, вызывала у него головную боль.
— Слава провидению, что вы не потеряли здравый смысл! Уверен, что ее родные будут вам бесконечно благодарны, когда вы покажете ошибочность ее пути. Но ее репутация! Я искренне надеюсь, что для какого-нибудь булочника или мясника, пожелавшего жениться на вашей прелестной девице, эта странная одиссея не станет препятствием. Но очень сомневаюсь, что дубильщик или гробовщик возьмут женщину с такими противоестественными наклонностями! Полагаю, вы как-то защитил и себя в этом деле? Имея на своем попечений подобное создание, вы уязвимы для всякого рода обвинений неприличного толка, доктор Уэст.
— Мой адвокат весьма скрупулезно составил договор о ее обучении, и миссис Эванс — не менее строгий надзиратель, чем Цербер, только еще страшнее.
— Вот и хоро… договор? Мне показалось, вы сказали, что официально никакого обучения нет?
Вид у Хораса был такой, будто его вот-вот хватит апоплексический удар.
— Я не мог не защитить себя от всякого рода инсинуаций! Вы и сами только что упомянули об этом!
— Да, это… правда. — Хорас вынул носовой платок, промокнул лоб и устроил грандиозный спектакль из своего ухода. — Что ж, если позволите высказать мое мнение: это слишком рискованное предприятие! Отошлите ее домой, к родным, доктор Уэст, пока никто не прослышал о вашем договоре и не извратил вашу благотворительность в нечто другое. Избавьте себя от стыда и опасности — не побоюсь этого слова! — быть занесенным в черный список за то, что развлекаете эту девушку со странными прихотями!
— Хорас. — Роуэн похлопал его по плечу. — О чем мне беспокоиться, заручившись вашей дружбой и преданностью, тем более что вы знаете правду. Я ведь могу рассчитывать на вашу дружбу и преданность?
— Конечно, доктор Уэст, но…
— Я не развлекаю эту девушку. В любом случае почему бы не считать мою работу мимолетным экспериментом, который с большой вероятностью даст Ассоциации все необходимое, чтобы в будущем пресекать какие бы то ни было серьезные попытки заблудших женщин? Разве не легче выступать против этого, имея запротоколированный пример?
«Мы оба знаем, что вы не допустите и мысли о том, что женщина может преуспеть на медицинском поприще, Хорас».
— Да! Что ж, можете рассчитывать, что я отведу глаза в сторону, когда вам придется расхлебывать эту кашу! — В дверях доктор Уитфилд задержался, чтобы произвести еще один прощальный выстрел. — Только постарайтесь протоколировать все досконально. На вашем месте я бы еще проследил, как сказываются на ее сосредоточенности и самочувствии месячные. С хрупкой конституцией, усугубляемой женскими недомоганиями, вы можете собрать неопровержимые доказательства ее непригодности. Может, даже в конечном итоге получите медаль от Общества, доктор Уэст!
Роуэн едва не поморщился, но заставил себя улыбнуться:
— Возможно. Всего хорошего, доктор Уитфилд!
Когда старик вышел, Роуэн закрыл за ним дверь и со вздохом прислонился к ней лбом. Из вестибюля доносились приглушенные голоса — Картер помогал гостю одеться.
«И Уитфилд не худший из них… Слава Богу, что Гейл здесь не было…»
— К-как ты мог?
Из потайной двери, скрытой за горкой с предметами старины, вышла Гейл. От досады Роуэн чуть было не швырнул в стену первое, что подвернулось под руку.
«Сегодня явно не мой день».
Глава 25
— С этим подслушиванием, Гейл, пора покончить!
— Вот, оказывается, как ты меня видишь? Шутка, мимолетный эксперимент? И ждешь не дождешься, когда я все брошу и сбегу к тете молить найти мне жениха?
Она стояла в дверном проеме, ведущем в коридор для слуг, и, очевидно, все слышала.
— Я имею право время от времени вести разговоры без твоего вмешательства и оценки! — Роуэн сознавал, что злость была защитной реакций, но мало что мог с собой поделать. — Неужели ты думаешь, что я мог сказать такому человеку, как Хорас, какой вижу тебя на самом деле или кем ты можешь стать? — Он всем своим видом выражал ярость. — И если бы ты на самом деле слушала, Гейл, то поняла бы, что все сказанное было похвалой!
— Что? Ты же сказал, что на деле не обучаешь меня! Что это было бы нелепостью! Сказал, что подписал договор, чтобы защитить себя от неприличных обвинений!
— Я старался по возможности не лгать, Гейл, и потом лишь позволил старому козлу заполнить пробелы по собственному усмотрению.
Роуэн закрыл глаза, пытаясь успокоиться. Потом, когда снова открыл их, обратился к ней как можно спокойнее:
— Я сказал, что ты не менее талантлива, чем любой известный мне мужчина, и что если бы продолжила успешно учиться, мне бы пришлось рекомендовать академии принять тебя для прохождения дальнейшего обучения! Но я не могу управлять миром, Гейл, и гарантировать, что они пустят тебя на порог. Зато могу бесповоротно уничтожить свою репутацию в медицинском сообществе, сунув им под нос тебя! Ты этого хочешь? Или хочешь, чтобы я втолковывал каждому заносчивому доктору с раздутым самомнением о твоих способностях и великом желании стать медиком? Что вас устроит, мисс Реншоу? Какие требования я должен выполнить, чтобы доказать свои чувства к вам?
Дариус Торн всегда готов прийти на помощь любому из своих друзей. Но сердце свое он отгородил от остального мира стеной, которая оказалась не такой уж прочной, когда он ближе познакомился со спасенной им женщиной.Леди Изабель Нидертон, не желая быть пешкой в руках постылого и жестокого мужа, решилась на дерзкий побег. Оставаясь под защитой Дариуса, она открыла в нем совершенно иного человека — страстного, честного и великодушного.Но законы защищают права мужа, поэтому, чтобы спасти Изабель, Дариусу потребовалось все его умение предвидеть ситуацию.
Кто бы мог подумать, что таинственный шантажист, который держит в страхе высший свет Лондона, – это молоденькая модистка Аннабелл Ханикоут, которой просто нужны деньги на лечение больной матери. Однако «преступное» занятие Аннабелл становится опасным, когда девушка, сама того не желая, страстно влюбляется в одну из своих «жертв» – графа Хантфорда и, потеряв голову, безраздельно отдается во власть этого опытного обольстителя. Но счастье ее длится недолго – после скандала Аннабелл понимает: ради спасения любимого придется открыть ему всю правду… Что может быть для художника страшнее утраты зрения? Джозайя Хастингс понимает – времени у него все меньше, и ему остается написать только одну картину – последний свой шедевр.
Эш Блэкуэлл вел беспечную жизнь повесы, пока богатый дядюшка не поставил его перед выбором: либо забыть о наследстве, либо превратиться в идеального джентльмена — хотя бы на один лондонский сезон.Более того, в качестве спутницы ему навязывают Кэролайн Таунзенд — девушку, не склонную прощать мужчинам ни малейшего промаха.Сезон в светском обществе не сулит особой радости, но…Кэролайн оказывается потрясающей красавицей. И отныне единственное желание Эша — соблазнить гордячку и пробудить в ней пламя ответной страсти…
Джоселин Толливер, воспитанница закрытого пансиона, искренне считала, что ее мать – модная портниха. Каковы же были изумление и ужас девушки, когда, вернувшись в Лондон, она узнала, что матушка была… хозяйкой столичного борделя, управлять которым теперь придется ей, Джоселин!Итак, юная мисс Толливер превращается в элегантную и загадочную мадам Дебурсье. Строгую, сдержанную, неприступную…Однако неотразимый лорд Коулвик особенно настойчив в своих ухаживаниях. Снова и снова он осаждает мадам – и готов ради любви к этой женщине рисковать собственной жизнью…
Гален Хоук твердо уверен: он должен отомстить невесте лучшего друга, которая сразу после трагической гибели жениха окунулась в водоворот светских развлечений.Хейли Морленд жаждет приключений? Отлично, она их получит, когда Хоук соблазнит ее и оставит, предав позору!Однако что знает он об этой девушке? Способен ли понять, о чем она мечтает и чего желает?А что, если Хейли — просто безвинная жертва коварного соблазнителя?Неужели Гален погубит ту, в которую сам с каждым днем влюбляется все сильнее?..
«Лучше вообще не выходить замуж, чем сделать это плохо» — миссис Шарлотта Харрис, директриса.В «Школе Наследниц» уроки выходят далеко за пределы этикета и вышивания. В дополнение к обучению своих учениц тому, как избежать охотников за приданым, директриса и основательница Шарлотта Харрис предлагает радикальное понятие о том, что женщины со средствами вообще не должны приковывать себя к мужчинам — в том случае, если они не найдут себе подходящего, желанного супруга. Таким образом, уроки прекрасного искусства по обретению любви и страстного мужа являются частью расписания в этой очень необычной школе.
В лондонских салонах, где собирается цвет общества, царит прекрасная Элизабет. Ее расположения ищут многие блестящие мужчины.В ее жизни было много увлечений, было богатство, были разочарования, но Элизабет верит в великую любовь. И мир вокруг меняется, когда Элизабет встречает ее…
Тэннер Ройс повстречал прелестную Керу Микаэлс и пылко полюбил ее, но запутался в сетях изощренной лжи, ловко расставленных матерью Керы, которая давно пылает к нему разрушительной страстью и не намерена уступать любимого юной дочери…
Мог ли кутила и обольститель Стивен Кертон поверить хотя бы на мгновение, что прелестная и чувственная куртизанка, флиртующая с ним на карнавале, и блестящая светская леди, разрушившая все его надежды на счастье, — ОДНА И ТА ЖЕ ЖЕНЩИНА?!Днем Аннабель Уинстон не желает и знать его, ночью — ищет его любви, его защиты и нежности. И очень скоро Стивен готов рисковать во имя двуликой прелестницы и честью, и жизнью. НАСТОЯЩИЙ МУЖЧИНА поставит на карту все — лишь бы навеки принадлежала ему любимая…
Может ли брак по расчету принести счастье супругам? На этот вопрос предстоит ответить Рите Лоумер и преуспевающему банкиру Уильяму Мэдокку. Однако для этого молодым людям придется преодолеть интриги света, людскую молву и ложные обвинения… А главное, им необходимо решить, любят ли они друг друга.
Рукопись этого романа — листы старой бумаги с готическим немецким текстом — граф фон Меренберг, правнук А.С.Пушкина, получил в наследство от своей тетки. И это «наследство» надолго было закинуто в шкаф. Летом 2002 года дочь графа фон Меренберга Клотильда вспомнила о нем и установила, что рукопись принадлежит перу ее прабабушки Натальи Александровны Пушкиной (в замужестве фон Меренберг).Чем больше она вчитывалась в текст, тем больше узнавала в героине романа Вере Петровне автобиографические черты младшей дочери Пушкина Натальи, в ее матери и хозяйке дома — Наталью Николаевну Пушкину, а в отчиме — генерала Ланского.В романе Н.А.Пушкина описала свою жизнь, переработав в нем историю своего первого брака.
Разум подсказывал шерифу Вольфу Бодину, что исцелить раны его души может лишь женщина спокойная, сдержанная, созданная для семейного очага… но уж никак не отчаянная, неукротимая Ребекка Ролингс. Однако сердце не подчиняется голосу разума – и, только раз взглянув в сияющие глаза Ребекки, Вольф понял, что перед ним – его истинная любовь, женщина, ради которой он готов поставить на карту собственную жизнь…