Эксперт, 2013 № 19 - [3]

В какой-то момент проектный подход к развитию национальной экономики перестал тиражироваться. За последние пять лет государство приняло на себя выигрышные с имиджевой точки зрения, но спорные в смысле народнохозяйственной отдачи проекты — АТЭС-2012, Олимпийские игры в Сочи и чемпионат мира по футболу. В то же время назревшие инфраструктурные проекты национального масштаба, как, например, строительство высокоскоростных железнодорожных магистралей Москва—Санкт-Петербург и Москва—Казань—Екатеринбург, остаются подвешенными в воздухе.

В составе кабинета в прошлом году было создано специальное министерство по развитию Дальнего Востока. Однако кроме плохо структурированного вала бумажных проектов на 3,5 трлн (и это только бюджетных!) рублей за год работы ни одного крупного проекта оно не запустило. Единственный крупный проект федерального значения на Дальнем Востоке, реализуемый в настоящее время, — строительство космодрома «Восточный» в Амурской области, но решения, политические и финансовые, о его запуске были приняты еще прошлым кабинетом.

Проектный подход в нынешнем правительстве близок руководству Минэкономразвития. Вот что сказал в недавней беседе с «Экспертом» заместитель министра АндрейКлепач : «Когда правительство определится окончательно, какие проекты, в каких объемах и сроках оно будет поддерживать и продвигать, это само по себе послужит серьезным стимулом для активизации инвестиционной активности в частном секторе. Скажем, так и не принято окончательное решение о запуске проекта строительства высокоскоростных магистралей. Если до августа неопределенность сохранится и проект не попадет в бюджет на следующую трехлетку, РЖД не будут его самостоятельно развивать. Нет определенности с господдержкой крупных проектов Федеральной сетевой компании и “Газпрома”. Примеры, увы, можно продолжать. Это не только вопрос настройки бюджета, а вопрос способности государства проводить системную стратегическую долгосрочную политику. Без великих идей и проектов не может быть высоких темпов роста. Латанием дыр развитие экономики не ускоришь». Модель финансирования крупных инфраструктурных проектов, предлагаемая МЭР, — выпуск целевых проектных облигаций, как размещаемых на открытом рынке, так и приобретаемых Минфином за счет средств Фонда национального благосостояния. Кроме того, МЭР предлагает конкретные меры по корректировке монетарной политики — снизить ставки ЦБ, а также мягко регулировать (например, в форме расчета и публикации ЦБ индикативных потолков) ставки кредитов конечным заемщикам.

Таблица:

Некоторые целевые показатели указов президента РФ от 7 мая 2012 г.

Почему ушел Сурков

Но при чем здесь Владислав Сурков? Какое отношение имеет уход из правительства этой яркой политической фигуры последнего десятилетия к обсуждаемым здесь хозяйственным проблемам? Самое непосредственное.

Уход Суркова вызвал массу эмоций. За прошедшую неделю его отставку связали и с атакой на Сколково, и с якобы слишком агрессивными выступлениями в Лондоне и на совещании с президентом. Даже появилась версия, что его «ушли» за поддержку оппозиции. Так или иначе, большинство версий исходило из того, что Сурков ушел в состоянии достаточно жесткого конфликта с ВладимиромПутиным , и это был либо «демарш», либо «изгнание». На наш взгляд и на взгляд тех политологов, с которыми мы поговорили, это не так. Сурков ушел действительно по собственному желанию. Атака на Сколково могла быть лишь одной из целого ряда других причин.

По нашему мнению, ключевой политический фактор сегодня заключается в том, что сложившаяся год назад конфигурация, в которой президент пытается работать, опираясь на правительство, возглавляемое прежним президентом ДмитриемМедведевым , оказалась промежуточной и неработоспособной. И деятельный и эффективный Сурков не мог слишком долго оставаться в этой конструкции, будучи к тому же одним из ее важных элементов.

Почему эта конструкция оказалась неработоспособной? Проблема, как нам кажется, в ее политической аномальности. Если вспомнить, какими у нас были кабинеты министров, то они были трех типов. Первый — правительства БорисаЕльцина . В них премьер был реально вторым лицом в государстве и при этом он был публичным исполнителем курса, который ведет президент. Взрывному, иррациональному Ельцину такое правительство было необходимо, и возглавляли его почти всегда заметные политические фигуры. ЕгорГайдар — проводивший реформы. ВикторЧерномырдин — пытавшийся стабилизировать рушащуюся экономику. СергейКириенко — который должен был придумать вариант, как ликвидировать долги. ЕвгенийПримаков — который должен был избавить страну от социальных потрясений после кризиса 1998 года. И, наконец, сам Путин — как новый президент.

Второй тип премьеров — технические. Среди премьеров Ельцина таким был только СергейСтепашин . В первый срок Путина премьеров было два: МихаилКасьянов — ставленник «семьи», демонстрация со стороны Путина исполнения взятых на себя обязательств, и МихаилФрадков — чисто технический премьер.

Ну и, наконец, третий тип премьерства — сам Путин. Но ситуация, когда президент и премьер как минимум равновелики, вообще говоря, абсурдна с точки зрения логики государственного устройства: два представителя исполнительной власти не могут стоять на одной ступени, нет иерархии — нет организации.