Эксперт, 2013 № 19 - [2]

Этот разнос был не первым и мог бы показаться уже привычным, но на следующий день последовала отставка ВладиславаСуркова с поста вице-премьера, что, конечно, было воспринято публикой с чрезвычайной ажитацией.

Неисполненные указы

Ход совещания в Кремле продемонстрировал уход премьера на вторые роли. Президент в основном распекал конкретных министров и замкнул взаимодействие с ними на себя: «Каждый министр должен видеть и понимать, что конкретно он собирается сделать в течение года в рамках работы по этим указам… Я прошу в течение месяца такие планы подготовить, сделать их достоянием гласности и представить мне. А в конце текущего года я встречусь с каждым из вас, обсудим результаты работы за год и публично заслушаю доклады по достигнутым результатам». Спрашивается, а зачем тогда нужен глава кабинета? Складывается впечатление, что Путин фактически «выключает» премьера из вертикали исполнительной власти, «сплющивает вертикаль».

Столь жесткая приверженность Путина своим указам, безупречная в бюрократической логике, заставляет нас все же поглубже разобраться в их содержании. Дюжина указов годичной давности представляет собой фактически оцифрованный образ новой российской жизни — с наукоемкой, производительной и инвестиционно активной экономикой, модернизированной армией, качественно преобразованными отраслями, ответственными за воспроизводство человеческого капитала (ЖКХ, здравоохранение, образование и наука), улучшенной демографией и преображенной внешней политикой. По большому счету, указы вобрали в себя большинство идей, изложенных Путиным в своих предвыборных статьях. Но теперь уже идеи эти были преобразованы в четкие операциональные цели. При этом способы достижения поставленных целей президент («не царское это дело») поручал определить правительству. Равно как и обеспечить финансирование всех искомых мер.

Вообще говоря, указы, конечно, «расстрельные». В том смысле, что реализовать все путинские поручения в указанные сроки едва ли возможно. Конечно, ряд стратагем сформулирован так, что содержат достаточный люфт для вольных трактовок. Например 25 млн высокопроизводительных рабочих мест к 2018 году в отсутствие жестких критериев или оснащение армии к 2020 году на 70% современными образцами вооружения — какая комиссия определит уровень современности того или иного автомата или танка? Но большинство показателей люфта не имеют — ну вот должно обеспечить правительство к 2018 году повышение суммарного коэффициента рождаемости до 1,753, и все тут. Или, опять-таки к 2018 году, довести долю граждан, использующих механизм получения государственных медицинских услуг, не менее чем до 70%.

Наиболее спорная в макроэкономическом смысле составляющая указов — поручение о быстром и значительном повышении заработной платы в образовании и здравоохранении до среднего регионального уровня, а по ряду категорий работников бюджетных отраслей — еще выше. Несмотря на отдельные пробуксовки, эти решения начали выполняться еще в прошлом году, да так рьяно, что это спровоцировало серьезный рост зарплат в небюджетном секторе, и реальная зарплата в целом по экономике вновь, как и в последние предкризисные годы, начала заметно опережать производительность труда, подрывая национальную конкурентоспособность. Кстати говоря, в самих же майских указах в явном виде прописано поддержание соответствия между ростом реальной зарплаты и производительности — оба показателя к 2018 году должны увеличиться в полтора раза.

Хотим быть правильно понятыми: ситуация, когда учителя и врачи в массе своей находятся ниже середины зарплатной лестницы, действительно является нетерпимой для общества, претендующего на полнокровное развитие. Только проблема эта не решается приказным «подтягиванием до средней» зарплат медработников и педагогов. Отраслевая, профессиональная, квалификационная структура зарплат вещь крайне инерционная, она начинает сама собой воспроизводиться, только уже на более высоком уровне — средняя зарплата в регионе (ну и, соответственно, в стране) начинает ползти вверх. Конкретный пример: усилиями сахалинского губернатора при федеральной поддержке в феврале нынешнего года средний уровень зарплат персонала детских дошкольных учреждений на острове был поднят до 33,5 тыс. рублей. При этом зарплата простых рабочих специальностей в «Сахалинморнефтегазе» — чуть выше 40 тысяч. В поселках Ноглики и Оха на севере области уже напряжение — семьи и профсоюзы нефтяников требуют повышения зарплат. И наверняка добьются.

Однако главная претензия к указам все же методологического свойства — в них отсутствует проектный подход. Поясним на примере, о чем идет речь. В прошлом десятилетии в России была создана, после утраты целого ряда отраслей в 1990-е, новая отрасль — производство труб большого диаметра (ТБД). Подчеркнем, не воссоздана, а именно создана — даже в советские времена такие трубы для магистральных газо- и нефтепроводов закупались за рубежом. Понадобилось десять лет и 10 млрд долларов, чтобы пять российских частных металлургических компаний освоили это производство. Именно частных — на создание новой металлургической подотрасли не было потрачено ни одного рубля прямой бюджетной поддержки. Что же потребовалось от государства? Государство приняло политическое решение о развитии экспортной трубопроводной инфраструктуры и запустило конкретные проекты (БТС, БТС-2, «Северный поток», ВСТО-1, ВСТО-2). Запущенные проекты сформировали масштабные многолетние твердые контракты «Газпрома» и «Транснефти» на ТБД, на них среагировали металлурги, запустив свои длинные инвестиции. Вот и вся история. Никакого указа или постановления «о налаживании к 2010 году выпуска стальных труб…» не было. Равно как не было указа «об увеличении наукоемкой продукции в авиапроме» — вместо этого было политическое решение о запуске конкретного проекта создания нового регионального самолета, и этот самолет в широкой международной кооперации был создан.