Экспериментальная космическая станция на орбите - [18]

Это была высшая похвала. Женька запомнил ее на всю жизнь. Бежало время, менялись самолеты, уши наполнял уже реактивный грохот, а он все помнил ее.

Кроме самолета, была у Женьки и вторая страсть – читать. Читал все подряд, нет счета книгам и по истории, и по технике, и по художественной литературе… Выдался свободный часок, устроился под плоскостью на чехлах, и зашелестели страницы. Ребята-сверстники называли его ходячей энциклопедией. Подробности всех событий, даты их свершения, имена исторических личностей – все это он знал и помнил.

В 1958 году стал подумывать об академии. Но уйти на учебу означало оставить полеты. Этого не хотел и подал рапорт с просьбой зачислить на заочное отделение. Командование обещало содействовать, а тут вдруг такое…

Однажды, когда летчики эскадрильи готовились к ночным полетам, Женьку вызвали к замполиту. Вошел. Доложил. А сам по сторонам смотрит: кто еще есть в кабинете. За столом сидели два полковника-медика и листали летные книжки.

Первый вопрос:

– Как летаете, Хрунов?

Он ответил не сразу. Зачем это? Начальство знает, как он летает. Нет, тут что-то не то, просто так с предполетной перед ночными не вызывают.

– Летаю, как и все, когда в плановую таблицу включают, – попытался отшутиться.

– Летать любите?

Пожал плечами: «Не любил бы, так не пошел бы в авиацию».

– А на новой материальной части хотите попробовать свои силы?

– Можно…

– А на ракетах хотели бы?

Женька насторожился. В январе 1959-го страна первую ракету к Луне запустила. Разговоров об этом среди летчиков было много. Женька тоже не отмалчивался, но того, что ему могут предложить летать на ракетах, даже в мыслях не было.

«Конечно, хочу», – было написано «открытым текстом» в его глазах. Но он не спешил с ответом. Если эти двое ведут серьезный разговор, то и он должен держаться солидно, а не рубить по-мальчишески сплеча. Но совершенно неожиданно для себя сказал:

– Хотеть хочу, но смогу ли?

– Посмотрим…

Отборочная комиссия, которая многих не пропустила через свою узкую горловину, ему дала «добро». В Звездный городок он прибыл в составе первой группы. Вместе с Гагариным, Титовым, Николаевым, Поповичем, Леоновым и другими начал знакомиться с «новой материальной частью», начался долгий и сложный путь тренировок…

Новая работа потребовала уплотнения времени: аэродром, лаборатория, классы… Самолеты, катапульты, действующие макеты кораблей… Необычное сочетание упражнений, необычные пробы, необычные дисциплины… Каждый день был похож на другой лишь своим будничным началом – подъем, физзарядка, завтрак… И сколько таких дней!

Путь к новой профессии был долгим: недели, месяцы, даже годы. Но все они складывались из часов и минут, за которыми стояли смелость и мужество, отвага и упорство. Многие сутки, проведенные в одиночестве за стенами сурдокамеры, раздражающий зуд вибростендов, бешеное вращение центрифуги, спуски и подъемы в барокамере, бьющие по барабанным перепонкам перепады декомпрессии, изнуряющий зной термокамер, вестибулярные пробы… Разве перечислить все испытания, рожденные звездным поиском людей!

И все это сопровождалось учебой в академии. Космонавт должен быть не только пилотом, но и инженером. Этого требуют условия «свидания» с космосом. И вот Евгений Хрунов предстал перед Государственной комиссией. Ученые многих специальностей слушали его доклад по избранной теме, просматривали чертежи и конструктивные схемы, разбирали расчеты и обоснования, изложенные в текстовой части проекта. Вопросы, вопросы, вопросы… Самые разные, самые сложные.

Евгений выдержал этот экзамен на «отлично». Диплом инженера и диплом космонавта – это итог многолетнего и упорного труда.

Если бы в апреле 1961-го его спросили, готов ли он первым шагнуть в космос, он не спасовал бы, не поддался бы власти сомнения. Для него мог быть лишь один ответ: «Готов!» И эту готовность к подвигу Женька пронес в себе через все годы. Он вместе с Алексеем Леоновым готовился к старту «Восхода-2». Тогда он был дублером.

Хрунов – коммунист, человек долга. Громких фраз он не любит, но, если скажут «надо», он сделает. Первым шагнет в огонь и воду, как тогда, в эскадрилье, когда он первым вылетел на реактивном МИГе, первым рванул кольцо парашюта (кстати, у него 120 прыжков, он инструктор по парашютно-десантной службе ВВС). Он был дублером человека, который должен был первым из землян шагнуть в открытый космос. Но случись что – и Евгений вышел бы на первый рубеж. Он был готов. И когда в 1969-м этот же вопрос прозвучал для него, но не в мыслях, а наяву, на заседании Государственной комиссии, он ответил спокойно и сдержанно:

– Готов!

Сегодня Евгений Хрунов сделал свой шаг к звездам.

Алексей Леонов: «Упорство и дотошность – вот Женины черты. Вспоминаю, каким я встретил его первый раз, каким он был на первых тренировках, когда мы только собрались, чтобы готовить себя к космическим полетам. Поначалу он как-то дичился, казался замкнутым. Наверное, потому, что не все у него получалось так же хорошо, как у других.

Время изменило Женю. А точнее, он сам сумел понять, что все преодолимо. Упорства ему не занимать. Десять, двадцать… Сто раз, если надо, повторит одно и то же упражнение, но своего добьется. Спросите у наших спортивных тренеров, инструкторов, преподавателей – они подтвердят.