Экспедиция «Тигрис» - [117]

Команда была в отличном настроении, хотя большинству нездоровилось. Оба забортных гальюна были постоянно заняты; хуже всех досталось Асбьёрну и Норрису. Меня вдруг прихватили почки, а у Нормана, хотя он регулярно глотал таблетки, опять началась загадочная лихорадка, и Юрий заподозрил малярию. Правда, Норман старался не поддаваться приступам, и этот диагноз так и остался предположительным, пока уже после экспедиции лабораторный анализ не подтвердил, что у него малярия.

Тем не менее ребята шутили и смеялись; заход в Ормару и экскурсия в Мохенджо-Даро всех взбодрили. А впереди нас ждали неизвестные приключения. Скорее бы выйти на океанский простор, подальше от земли, которую мы считали виноватой в наших временных недомоганиях. Вряд ли я запомнил бы, что с нами в океан последовало несколько комаров, не останься один из них, словно прессованный цветок, в четвертой книге моего дневника, на странице, повествующей о нашем отбытии из Азии.

Ночью снова подул попутный северный ветер. Огни пароходов и суши канули в море. Могучие волны говорили о действия сильного течения. Вскоре над океаном пахнуло зеленой листвой, словно мы подошли к джунглям. Где-то за горизонтом слева простирались кишащие насекомыми дебри в дельте Инда. Медленно отступал каверзный район, не дающий скучать спасателям на «Язоне». Нам не терпелось уйти от него совсем, по дельта была достаточно велика, чтобы незримо сопровождать нас день-другой, по меньшей мере. Пока что мы думали только о том, чтобы править в океан, оставляя за кормой все берега. На северо-восточный муссон не приходилось рассчитывать. Мы уже знали, что он бастует второй год подряд. А еще портовые власти Карачи сообщили, что в этой области самая коварная, чреватая штормами погода выпадает на конец января и первую половину февраля. Нам предстояло проверить, так ли это: мы вышли из гавани 7 февраля.

На второй день северный ветер прибавил, и шипящие волны понесли нас в нужную сторону, прочь от Восточного Пакистана и северо-западных берегов Индии.

Еще через день пришлось убрать топсель, потому что ветер приблизился к штормовому. Потом лопнул грот, и мы укрепили два гребных весла в помощь рулевым, чтобы лучше выдерживать курс. Снова к ладье стали подходить акулы.

Десятого февраля наступило затишье перед бурей. Дул слабый восточный ветер. Мы починили грот и стали обсуждать, куда теперь править. При таком направлении ветра риск быть выброшенными на берег Индии заметно уменьшился.

Всем не терпелось послать родным успокоительные радиограммы. Работая на передатчике, выданном консорциумом, Норман никак не мог добиться толку, но любительская рация позволила ему связаться с коллегами в ФРГ и США. Велико было наше удивление, когда мы узнали от них, что ходит слух, будто мы решили после Карачи идти на восток, пересечь Тихий океан и таким путем достигнуть Америки! Черт знает что! Вздор какой-то! Как раз этот вариант был совершенно неосуществим. До Дальнего Востока мы, пожалуй, еще добрались бы, но пересечь Тихий океан маршрутом, обратным пути «Кон-Тики», было невозможно. Сколько ни было таких попыток, все кончались неудачей, зато плывшие по следам «Кон-Тики» неизменно добивались успеха, а кое-кто дошел даже до Австралии[46].

Я всегда подчеркивал, что примитивные суда тоже мореходны, но и камышовой ладье не под силу то, чего не смогли свершить испанские каравеллы. Не может судно старинного типа пробиться вдоль экватора на восток в тропическую Америку. Тихий океан занимает половину поверхности нашей планеты, и в этом гладком полушарии океанские течения и пассаты строго подчинены вращению Земли. Вдоль всего тропического пояса вода и воздух, непрерывно двигаясь от Перу и Мексики в сторону Индонезии и китайских морей, служили неодолимым препятствием для аборигенных мореплавателей. Путь в Америку для них пролегал в субантарктических широтах, и только со стороны Америки могли они проникнуть в центральную часть Тихого океана. Конечным пунктом для мореплавателя, вышедшего из долины Инда на восток, был Китай. Любая наша попытка пройти на примитивном судне из Азии через островное царство в центре Тихого океана была бы обречена на неудачу, как это было с испанскими и португальскими каравеллами, а также с современными копиями старинных джонок, когда они пытались следовать из Китая на восток.

Пробиваясь на юг при неустойчивых восточных ветрах, мы еще долго возмущались ложными сообщениями о нашем дальнейшем маршруте. И ведь не в первый раз средства массовой информации распространяли небылицы о нашем плавании. Возможно, это объяснялось тем, что базирующийся в Лондоне телевизионный консорциум, которому принадлежали исключительные права на публикацию новостей с «Тигриса», не очень-то преуспевал в обработке того, что мы пытались передать по врученной нам рации; в то же время Норману было строго-настрого запрещено сообщать что-либо слушающим нас любителям. Когда мы благополучно высадились на берегу Ормарской бухты, средства информации объявили, что «Тигрис» потерпел крушение. Западногерманские газеты напечатали ужасающую новость, будто японского члена команды сожрала акула, а потому руководитель экспедиции вынужден прекратить эксперимент.