Экспансия - [79]

Порох, перевозимый в повозках укрытых рогожами в несколько слоёв, слава Богу, удалось сохранить сухим. Засеку разметали первыми выстрелами, пробив в них вполне проходимые коридоры. Непривычные к такому способу ведения боя ополченцы сразу разбежались, бросив свои позиции. Маячившие на горизонте разъезды вражеской кавалерии не пожелали вмешиваться в скоротечный бой.

Засеку разбирали до конца дня. Постарались минчане на славу! Вечером я узнал от дозорного разъезда, что войско минского князя Глеба Владимировича разбивает лагерь в двух километрах от нас. Ни редутов, ни каких – то других оборонительных древо – земляных сооружений я строить не стал, надёжно укрывшись в перестроенной на новый лад засеке.

Утром следующего дня туман медленно, но верно рассеивался, солнце поднималось все выше. Впервые за неделю день обещал быть погожим.

После довольно раннего завтрака, войска по – батальонно начали сниматься с лагеря. Засадный отряд ратьеров отбыл к месту своей дислокации ещё с вечера, вместе с полусотенным отрядом – наживкой, который, по задумке ГВС должен будет вывести минчан прямо в приготовленную им ловушку.

Пехотинцы, для отражения неприятеля, выстроились на не широкой поляне как на учениях, оставив за спинами лесной завал.

Минский князь в полной мере купился на провокацию. Из леса, как наскипидаренные, начал выскакивать наш отряд ратьеров, сразу же поворачивая коней направо и налево, к уже изготовившимся флангам. Мы неоднократно отрабатывали подобные манёвры на учениях. Фланги тут же разрядили строй, вбирая в себя пышущих паром лошадей. Вот, наконец, последний ратьер проскакал в специально образованный коридор, с помощью горна прозвучала команда, и строй тут же сомкнулся.

Не прошло и минуты, как на поляну стали въезжать конные дружинники минчан. Обнаружив наших выстроившихся бойцов, они тут же притормаживали своих коней, внимательно принявшись всё вокруг разглядывать. Пушки на флангах увидеть было проблематично, так как они располагались прямо за строем пехоты, который их полностью скрывал, а мой центр вообще был лишён артиллерии. Вот парочка конных отвернула назад и поскакала, наверное, к своему начальству в основной отряд.

Установилось затишье: мы рассматривали минчан, а они нас. Через несколько минут стали прибывать снявшиеся с лагеря основные силы, сразу выстраиваясь в некое подобие строя, при этом выдвигаясь вперёд. Похоже, местный князь принял решение нас атаковать, спасибо тебе за это, мой милый друг! Это обстоятельство играло нам на руку, ещё более упрощало нашу задачу.

Три сотни минской конницы – княжих дружинников и боярских «отроков», выстроившись в несколько рядов, медленно начали разгонять лошадей прямо на мой центр.

– Сигнал готовности флангам и засаде! – скомандовал окружающим меня вестовым. Через десять секунд в небо взмыли две ракеты.

Тем временем, как ракеты ещё только взмывали в воздух, конница врага вдруг резко изменила направление своей атаки, развернув ещё не разогнавшихся коней резко налево, к моему правому флангу.

– Бл…дь! – и множество других матерных слов вырвалось не только у меня, бранный ропот пронёсся по всему центральному батальону. Дело в том, что рушился весь план этого боя. Позиции перед центральным батальоном были в шахматном порядке заминированы пороховыми минами нажимного действия. А по нарвавшемуся на мины противнику должны были открыть продольный артиллерийский огонь оба фланга. Но, увы, этого не случилось! Минский князь Глеб Владимирович, если судить по мелькающему золоченому доспеху, видать отличается нестандартным мышлением, раз задумал такой трюк. Однако его тоже ждал сюрприз. Пикинерские шеренги флангов, повинуясь командам своих командиров, сделали несколько шагов назад, внезапно ощетинившись дулами орудий. Этот манёвр вызвал некоторое замешательство в передних рядах атакующих, многие стали притормаживать своих коней, видать, они уже успели наслушаться примечательных историй о моих пушках. В застопорившейся конной толпе раздались какие – то крики, звуки труб и дружинники всё же продолжили движение. И в этот момент по вражеской коннице открыли огонь разрывными шрапнельными гранатами, оставшийся не у дел левофланговый батальон, а затем к орудийной пальбе подключился и атакуемый правый фланг, засыпав врага «ближней картечью».

Сначала над конницей врага распустились дымные облака картечных гранат. Вслед за расцветшими дымовыми бутонами, словно прошлогодняя листва, посыпались на землю тела людей и коней. А через несколько мгновений до моих ушей донёсся залп и визг картечи. Пороховой дым накрыл и спрятал от взоров оба фланга.

Пятикилограммовые картечные гранаты, попавшие и разорвавшиеся в конном строю противника, свалили с коней десятки всадников, ещё, наверное, стольким же получили ранения, но остались, пока, сидеть в своих сёдлах. А залп картечи проредил передний ряд атакующих наполовину, уложив на землю лошадей вперемешку с людьми. Со стороны дружинников до нас долетел дикий вопль боли, ржание перепуганных лошадей, и трёхэтажные проклятия в наш адрес.

Счастливчики, пережившие залп гранат и ближней картечи, вплотную приблизились к рубежу наиболее эффективной арбалетной стрельбы. Лучники же, ещё раньше начали вести весьма болезненную для противника навесную стрельбу.