Экс - [56]

Ничего существенного о социальном устройстве, обычаях, нравах в разных племенных союзах Антон не знал. Названия - и то не все. Лишь кое-что о племени, обитавшем в окрестностях форта. Самоназвание - Мадери. Произошли от португальских и испанских переселенцев. Имя вождя - Луаша. И несколько слов на диалекте племени. 'Здравствуйте', 'до свидания', 'мир', 'спасибо'. Негусто, конечно, но язык сейчас очень важен.

Ветров, еще раз почесав макушку, решил не откладывать дело в долгий ящик и попробовать наладить общение. Чтобы не смущать незнакомку, перебросил автомат на плечо и изрек:

- Бонда.

То бишь 'здравствуйте'.

Не увидев реакции, добавил:

- Паза.

Что значит: 'мир'. Таким макаром вывалив на девушку едва ли не весь свой словарный запас местного наречия.

Незнакомка ничего не ответила. Сидела и не двигалась. Только смотрела на экса и хлопала глазами. Непонимающими. Но красивыми.

Макушка снова зачесалась, но Антон сдержал порыв и не стал скрести ее пятерней. Общение явно не складывалось. То ли Ветров оказался неважным собеседником, то ли пресловутый языковой барьер мешал, то ли девушка в шоке находилась. Впрочем, последнее - вряд ли. Слишком уверенно незнакомка держалась со свордером, невзирая на то, что стояла с хищником, в прямом смысле, лицом к лицу. Точнее, лицом к морде. В истерике не билась, не убегала, не кричала. Стояла, не дергалась и что-то 'напевала'. На шок не похоже. Стресс - возможно, но не шок. Соответственно, и сейчас предполагать, что у дамы послешоковый отходяк, не стоит. Так что затык, по-видимому, в ветровских переговорщицких талантах.

От безысходности Антон вывалил последний резерв из словарного запаса - 'спасибо' на местном.

- Абригата.

Ну, не прощаться же с аборигенкой, в самом деле. А то в загашнике одно 'до свидания' и осталось.

Неожиданно для Ветрова девушка все же среагировала. Покачала головой и отчетливо произнесла:

- Спасиибоо.

Смешно растягивая гласные звуки, но вполне разборчиво и, самое главное, на уверенном лингво. Ничего себе, новости! Полуголая аборигенка местного наречия не знает, а на лингво уверенно чешет. Антон чуток опешил и брякнул первое, что пришло в голову:

- Вы говорите на лингво?

- Немноогоо.

- Отлично, - Ветров не выдержал и поскреб пальцами макушку. - Вы в порядке, не ранены?

- Неэт.

- А вообще... помощь нужна?

- Неэт, спасиибоо. Простоо сиил маалоо.

- Ага, - неизвестно зачем кивнул Ветров. О чем дальше говорить с незнакомкой он не знал, но тут, 'вовремя' вспомнил о напарнике.

- Хорошо... тогда я... это... на минутку... пойду, посмотрю, что там с моим товарищем.

Антон развернулся и метнулся за обломок скалы. Подбежал к напарнику. Вэра лежал в том же положении, поза не изменилась. Камуфляж индейца был весь залит кровью, из-под тела тоже натекла изрядная лужа, хотя серьезных ран или повреждений, которые мог нанести свордер, Ветров не заметил. Приложил ладонь к сердцу - не бьется. Проверил пульс. Тишина.

Руки опустились. В прямом и переносном смыслах. Вэра погиб. Внутри стало тяжко, словно гирю двухпудовую к потрохам прицепили. Зачем только с этой дикаркой время терял?! Идиот! Следовало к товарищу спешить. Вероятно, Вэра еще можно было спасти, а Антон там пиететы-менуэты разводил с аборигенкой. Для очистки совести перевернул индейца. И сразу понял - корил себя напрасно. Спешил бы Антон на помощь товарищу или нет - ничего бы не поменялось. Чтобы он сделал? Инъекцию шприцом из походной аптечки или перевязку? Инъекции с перевязками в подобной ситуации - мертвому припарка. Тут и многочисленная реанимационная бригада со специальным оборудованием не спасла бы. Слишком большие раны. Точнее - одна, но громадная. Бронежилет пробит и вдавлен в мясо, грудная клетка промята, спина разворочена, при желании, потроха разглядеть не сложно. Лихо свордер приложил. Это что за силищу надо иметь, чтобы броник, который не всякая пуля берет, фактически разорвать. Жуть! Очевидно, хищник хвостом-мечом ударил, а не лапой, причем, судя по последствиям, разница невеликая. Как порой пишут в медицинских заключениях, повреждения, несовместимые с жизнью.

От увиденного Антона изрядно замутило, но он преодолел тошнотворный позыв. Еще не хватало фарш метать. Обойдемся. И в целом, несмотря на ужасающую картину, отпустило. На душе стало полегче, двухпудовую гирю, если не выбросили, то заменили на меньшую. Все-таки корить ему себя не в чем. И неспроста Антон не спешил к товарищу, наверное, подсознательно понимал, что помочь тому уже нельзя. Пресловутая чуйка сработала, что ли? Хотя обычных для 'работающей чуйки' ощущений Антон не испытывал - ни леденящего холодка внутри, ни скребущего по брюху пространственного маячка. Или просто обычная интуиция?

Ладно, к бесу! Ощущения потом анализировать будем. Другой вопрос на повестке дня, извечный вопрос русской интеллигенции. Что делать? И с телом Вэра, и с аборигенкой? Не бросать же их тут. Идеально было бы дождаться подхода разведчиков - пошумели-то Антон с напарником изрядно, авось кто-то и услышал звуки боя. Но в том-то и закавыка, что авось. А если не услышал? Или услышал, но 'кто-то' не из разведвзвода, а из отряда сепаратистов? Нет, однозначно рассчитывать на прибытие разведчиков не стоит, слишком хлипкая надежда - маршруты других пар и троек пролегают довольно далеко отсюда. К тому же в лесу не совсем тихо, периодически раздаются отдаленные раскаты грома, гроза, очевидно, собирается. Антон, кстати, изменения погоды и не заметил, кажется, секунду назад было ясно и тихо, а сейчас уже тучи на горизонте возникли, ветерок появился, громыхает. Потому не факт, что разведчики услышали выстрелы и взрывы. А, услышав, сделали правильные выводы. Можно, естественно, для верности еще парочку гранат подорвать, в расчете на тот же авось. Но гарантий нет, да и, в принципе, палка о двух концах. На одном конце - наши услышат, на другом - не наши.