Экс - [30]
Начальство не замедлило появиться. Не успели новобранцы заскучать, как в отсек проникла целая группа сержантов-федератов, которые тут же принялись командовать, устраивать переклички, сбивать в бойцов в группы и выводить из челнока. Антону поначалу почудилось, что сержантов целый взвод - не меньше, такую бурную деятельность они развили, но на поверку выяснилось - всего пятеро. Или аж пятеро - с какой точки зрения на это посмотреть.
Здоровенный усатый сержант, остановившийся в проходе неподалеку от Ветрова, объявил:
- Слушаем меня! Сейчас те, чьи фамилии назову, откликаются. Потом по моей команде встают, берут вещи и попарно направляются к левому выходу. Ясно!
Не дожидаясь ответов, здоровяк стал зачитывать фамилии бойцов, заглядывая в блокнот. Как ни странно - бумажный, а не электронный.
- Адамс?
- Я.
- Гриневич.
- Здесь...
- Говард? Говард есть? Так, значит, в хвосте или в первом отсеке...
Неподалеку стоял второй сержант, правда, значительно меньших габаритов и без усов, и тоже называл фамилии. А дальше горланил еще один унтер. Из-за переборки доносились похожие возгласы. Не надо быть Ломоносовым, чтобы догадаться - сержанты распределились по отсеку, а точнее - по челноку.
Добравшись до фамилии Ветрова (очевидно, Антон был в списке последним), и услышав очередной, двадцатый по счету отклик - в данном конкретном случае - 'я', здоровяк удовлетворенно крякнул:
- Угадал, большая часть тут...
И убрал блокнот в карман. Оглядел рекрутов, а затем и озвучил уже 'полюбившиеся' команды:
- Кого назвал - подъем! Стоим, две минуты ждем! Сейчас еще десяток найду и приведу, а потом - на выход.
- А я? - выкрикнул Ковальски. Он и несколько рекрутов рядом с Ветровым продолжали сидеть, поскольку усач-здоровяк не назвал их.
- Стоп, ты кто?
- Рекрут Ковальски, господин сержант! - подскочил Ник.
- Не ори, оглохнуть можно, - поморщился здоровяк.
- Рекрут Ковальски, - повторил австралиец, уже гораздо тише.
- Слышал уже, - проворчал сержант и снова достал из кармана бумажный блокнот. - Твоей фамилии в моем списке я не вижу. Тебя, наверное, за вторым батальоном закрепили. Или за третьим. Так что, сиди, жди, когда твой сержант подойдет.
- А можно мне с вами? Просто я в госпитале провалялся и моих в части давно отправили, а тут с ребятами сдружился...
- Не знаю, - почесал затылок усач. - Ладно, сиди пока, а я заодно с Хоффарбером поговорю, глядишь, поменяем тебя.
Здоровяк потопал в первый отсек, а к его группе подошел тот самый сержант 'без усов и небольших габаритов'. Озвучив восемь фамилий и забрав двоих рекрутов, он тоже отправился в первый отсек. Затем по очереди к переборке подошли еще несколько сержантов и отметились аналогичными действиями
Отсеки челнока стали напоминать муравейник. Нет, скорее - торговый зал крупного супермаркета. Кто-то куда-то двигался, кто-то стоял, кто-то сидел, кто-то тащил вещи. Наконец, вернулся усатый и привел с собой восемь рекрутов.
- Кобыльски!
- Ковальски, господин сержант!
- Ну, да... короче, поменял я тебя у старины Хоффа в списках - теперь ты в первом батальоне служить будешь.
- Спасибо, господин сержант!
- Да не ори ты! - урезонил Ника здоровяк. - А то я уже жалеть начинаю, что с тобой связался.
Антон хоть и не готов был заорать вслед за австралийцем, но тоже обрадовался, что служить они вместе будут. Старый знакомый, все же. С учетом даты рождения - очень старый.
- Так, разбились по парам, взяли вещи и за мной, на выход!
На сей раз никакого рукава не было - спускались по трапу. И все рекруты активно глазели по сторонам - не каждый день на чужую планету ступаешь. Один Ветров, наверное, в первую очередь обернулся и посмотрел на челнок. Сейчас получилось его разглядеть. Слухи не обманули. Действительно - громадина. Только по трапу шагали минуту - спускались с высоты пятиэтажного дома. Это каким же исполином должен быть гиперскачковый корабль?
Впрочем, масштабы вызывали некоторое удивление, но не более. Вообще, Антон заметил, что у него нет особо ярких эмоций. Ни восторга, ни восхищения, ни изумления. Казалось бы, другая планета, лопнуть и не встать, для человека из далекого прошлого событие экстраординарное. Другие рекруты успевают и головами крутить, и языками цокать. И это жители двадцать восьмого века, пусть и набранные, по большей части, из глухих уголков Федерации. Что уже про эксов говорить. Вон, у Ковальски аж фонтан красноречия заткнуло, глаза по полтиннику, на морде полная восторженность нарисована.
А Ветрову было как-то... нет, не фиолетово, конечно, но и в зобу дыханье не сперло. Антон и раньше обращал внимание, что стал менее эмоциональным, чем... в 'свое время'. Еще в криоцентре впервые о собственной 'бесчувственности' подумал. Да, там он психовал, переживал, нервничал. Все же и 'пробуждение' стресс изрядный, плюс неизвестность по поводу синдрома своего редкого, будь он неладен, а вдобавок обнаружить, что вместо пятнадцати-двадцати лет почти семь сотен 'проспать'... Это, мягко выражаясь, не чай на портки пролить. Хотя и чай, пролитый на портки, порой... заставляет проявить эмоциональность. А тогда сам бог велел... Однако нервничал Антон как-то... не сто процентов. Без куража, без надрыва. Будто по обязанности. Раньше-то он бы в подобной ситуации из штанов выпрыгивал, а тут лишь 'слегка разволновался'. Перегорело что-то внутри. И не понять, то ли еще до посещения криоцентра, после разговора с врачом, то ли уже после 'пробуждения' в новом времени. Если эмоциональная сдержанность - последствие криопроцедур, тогда скорее не выгорело, а вымерзло.
С сайта издательста YAMБезоблачное счастье мимолетно, а уютный мирок каждого человека хрупок. И если после ужина в ресторане с любимой женой вы просыпаетесь не в собственной кровати, а на полу заброшенной дачи со связанными руками, то не удивляетесь – такое может случиться с любым. Или еще что похуже. И это не последствия тяжкого похмелья, а превратности судьбы. Пресловутый закон Мерфи в действии. С главным героем романа – Артемом Стрельцовым – произошло нечто подобное. А потом завертелось: похищения, покушения, убийства, политические интриги, кровавые разборки, месть, расследование, любовь… В общем, обычная катавасия… для криминального романа с элементами боевика и вкраплениями детектива.
Вы не были на Таити? Нет? И слава богу. Но отпуск-то в Турции проводили? Помните: соленая волна, солнце, пляж, катание на гидроциклах и катерах, дайвинг… Именно с заурядного погружения с аквалангом в Средиземное море и начались приключения обычного сибирского парня Никиты Селина. Во время подводной прогулки произошло мощное землетрясение, и несчастный турист оказался в пещере, отрезанной от внешнего мира. В одиночестве. Измученный попытками вырваться из каменного мешка, Селин прилег отдохнуть… и привиделось герою, что с ним вступил в контакт представитель давно погибшей цивилизации.
Брайтона Мэйна обвиняют в убийстве. Все факты против него. Брайтон же утверждает, что он невиновен — но что значат его слова для присяжных? Остается только одна надежда — на новое чудо техники, машину ЭС — электронного судью.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
Два землянина исследуют планету, где всем заправляют карлики — и это главная загадка планеты. Карлики создали города и заводы, заставили на них трудиться горбатых обезьян, но по уровню своего развития эти существа сами недалеко ушли от животных. В чём же заключается загадочный фактор, который позволил этой цивилизации подняться на высокую ступень технического развития?
«Каббала» и дешифрование Библии с помощью последовательности букв и цифр. Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее // Зеркало недели (Киев), 1996, 26 января-2 февраля (№4) – с.
Условия на поверхности нашего спутника малопригодны для жизни, но возможно жизнь существует в лунных пещерах? Проверить это решил биолог Роман Александрович...
Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.