Экран и Владимир Высоцкий - [20]

Но, как это бывает, молния сверкает независимо от чьих бы то ни было планов и пожеланий и, случается, убивает наповал. Именно этому можно уподобить встречу Высоцкого с Мариной Влади, легендарной Колдуньей, — восхитительной героиней одноименного французского фильма (реж. А. Мишель), в котором она снялась шестнадцати лет от роду. Своей красотой она заставляет любоваться с грустью, ибо драматический финал повести Куприна общеизвестен. Олеся Марины Влади — это русалка, окутанная светлыми, длинными волосами и освещенная доверчивым взглядом еще неопытного существа. И примечательно, что Высоцкий, тогда такой юный, не только восхитился Мариной Влади, но и запомнил ее навсегда. Он, сколько известно, посвятил ей многие, сильнейшие строки своей поэзии и, — судьба! — начал их писать еще в те годы, когда не был с нею знаком. А что же Изольда Жукова? — спросят люди, знакомые с биографией знаменитого Высоцкого — ведь она появилась в его жизни тогда, когда на московских экранах царила Колдунья? Да, все они были, и Изольда, и Людмила, и Татьяна, появлялся еще кто-то, и еще кто-то. Но над всем этим земным миром сияла звезда Колдуньи, ставшая в итоге причудливым сочетанием, двуединством миража и осуществления.

Спустя годы Марина Влади сочла, что их долгий брак, — двенадцать лет, до конца его жизни, — оттого и стал долгим, что этому помогали разлуки, делавшие встречи романтическими и волнующими, словно происходящими в первый раз. Может быть! Но только если отчасти! Иначе чем объяснить, что разлуки (частые отъезды в самые отдаленные точки страны, длительные киноэкспедиции) — не сохранили двух первых браков поэта? Увы, — после разлук не обязательно следуют встречи. Недаром и пословица существует: временную любовь разлука гасит, а настоящую — воспламеняет.

Потом Марину спросят: «Неужели во Франции не нашлось для Вас мужа?». И она ответит: «Во Франции — шарман, а здесь — мужик!»

«…Мне сказали, что ты снимаешься далеко в Сибири и вернешься только через два месяца», — напишет впоследствии Марина [8] , приехавшая в Москву для участия в фильме С. И. Юткевича «Сюжет для небольшого рассказа». «Почему, — спрашивали Юткевича коллеги, — Вы пригласили на роль Лики Мизиновой актрису из Франции? — Неужели у нас никого не нашлось?» — «Потому, — отвечал Юткевич, — что у нее чудесная походка! Где я в России возьму такое умение носить костюм и такую походку, как у Марины»![9]

Из рассказа О. В. Тенейшвили

Частично съемки фильма «Сюжет для небольшого рассказа» финансировал французский режиссер Ив Чампи, автор нашумевшего в нашей стране фильма «Кто Вы, доктор Зорге?». И на квартире у Ива Чампи, в Париже, а иногда и в пригороде Парижа, в доме Марины Влади «Мезон Лаффит», проходили репетиции отдельных сцен «Сюжета для небольшого рассказа».

В этот период внимание Марины Влади занимал актер Кристя Аврам, приехавший к ней в Париж из Румынии, где они вместе только что отснялись в фильме «Безымянная звезда». Кристю Аврама не взлюбили ни мать Марины, ни ее сестры Одиль Версуа, Элен Валье и Таня Полякова. Они считали его пустоватым парнем, и его красивая внешность не искупала в глазах большой родни Поляковых первого — существенного — недостатка. Вскоре и сама Марина присоединилась к их мнению, убедившись, кроме того, в том, что это увлечение было лишь случайной, кратковременной вспышкой. Но все-таки за разочарованием последовала реакция, и у Марины началась депрессия.

В июле 1969 года я уговорил Марину поехать на Московский кинофестиваль.

В день приезда в Москву, — а это был уже довольно поздний час, — мы с Мариной и с корреспондентом газеты «Юманите» в Москве Максом Леоном — договорились поужинать все вместе в пресс-баре фестиваля, который тогда размещался в гостинице «Москва». И в десять часов вечера мы поднялись на седьмой этаж, расположились в пресс-баре и приступили к вечерней трапезе. Нам всем было приятно сидеть и беседовать за этим предпраздничным, предфестивальным столом. Вдруг в дверях появился Володя Высоцкий. Мы очень обрадовались друг другу и продолжили ужин вчетвером. Рассказов и новостей было нескончаемое количество, и где-то в начале часа ночи Макс Леон предложил продолжить нашу приятную встречу у него дома. Настроение было хорошее, беседы казались неоконченными, расставаться не хотелось, и мы поехали к Максу. В доме у Макса Володя взял в руки гитару, и молчаливая в те дни Марина — расцвела…»

…В это время Высоцкий действительно снимался в одной из трех больших ролей, предложенных ему в 1968 году. В дальнейшем, особенно в конце 70-х у него появятся и роли из отечественной классики, и главные, и даже так называемые положительные. Чем меньше у него будет оставаться от лоскутка «шагреневой кожи», тем шире будут открываться возможности работать для экрана: невиданная ни в чьей актерской жизни гиперпопулярность уже сама по себе пробивала ему путь и, наверное, совсем недалек был тот час, когда б не киноначальство решало давать или не давать Высоцкому работу в кино, а он смог бы сам выбирать для себя роли. Песни мостили дорогу к фильмам, массовая любовь людская стихийно цметала препятствия.