Экономика творчества в ХХI веке. Как писателям, художникам, музыкантам и другим творцам зарабатывать на жизнь в век цифровых технологий - [56]

И это только средние показатели. На практике эти цифры часто загадочны и необъяснимы. Зои Китинг, успешная и плодовитая DIY-композитор и виолончелистка, сообщила о доходе около 2400 долларов, по показателям, которые практически совпадают с предполагаемыми, за 1,44 миллиона потоков на Spotify и Pandora. Но за 14 тысяч прослушиваний песни «Чудак» (Weirdo), Саммус, рэперша, заработала на Spotify всего 6 долларов 35 центов – менее 0,05 цента за стрим. Розанна Кэш получила всего 104 доллара за 600 тысяч прослушиваний, ставка 0,017 цента. А Рейн Перри, фолк-рок-певица и автор песен, набрала чуть более 300 тысяч прослушиваний на различных сервисах, за которые ей заплатили в общей сложности 36,28 доллара – около 0,012 цента за стрим. Это если вы вообще получите хоть какие-то деньги. «Единственная запись нашей группы вышла в апреле 2014 года, – писала Мередит Грейвс из Perfect Pussy в 2016 году, – и я до сих пор не видела ни роялти, ни денег от стриминга. Это, кстати, нормальное явление».

Потоковое вещание рассчитано на масштаб. Когда Spotify обещала молочные реки и кисельные берега артистам разного уровня, от «суперзвезд» до «нишевых инди», коалиция Future of Music, исследовательская и пропагандистская группа, провела реверс-инжиниринг цифр и обнаружила, что под «нишевыми инди» подразумеваются проекты вроде Imagine Dragons («Представьте себе драконов»), группы с множеством мультиплатиновых релизов. Нигде нет настолько явных «очень тонкого длинного хвоста» или «толстой головы» графика, как в музыке. Неважно, кого вы на самом деле слушаете на Spotify, как пишет Сибрук в «Машине песен»: «Девяносто процентов абонентской платы идет мегазвездам». По данным экономиста Алана Б. Крюгера, по состоянию на 2017 год на долю топовых 0,1 % артистов приходилось более 50 % продаж альбомов, при этом аналогичные показатели по скачиванию и потоковому воспроизведению были такими же.

Марк Рибо – уважаемый гитарист и композитор, который работал с Томом Уэйтсом, Элтоном Джоном и множеством других великих музыкантов. Рибо сообщил, что его группа Ceramic Dog заработала 187 долларов на Spotify за альбом, который когда-то принес от 4 до 9 тысяч при продаже CD. «Если не может выжить та музыка, которую я создаю, – написал он, – можете попрощаться с большинством джазовых, классических, фольклорных, экспериментальных исполнителей и многими инди-группами». Все, с кем я беседовал, считали доход от стриминговых сервисов настолько ничтожным, что даже не упомянули бы о нем, если бы я не спросил.

Падение продаж музыки на физических носителях заставило исполнителей искать другие источники дохода. Все выдумывают смесь, которая лучше всего работает именно для них, и самым распространенным ее компонентом является живое выступление или, другими словами, гастроли. По мере резкого снижения спроса на записи, объем реализации билетов взлетел: с 1 миллиарда в Северной Америке в 1996 году до более чем 7 миллиардов долларов в 2016 году, когда средняя цена на сто лучших туров достигла 76,55 доллара. Все больше людей собирается на шоу – на стадионах, в театрах, в клубах, домах и, прежде всего, на фестивалях, – и каждый раз они платят за это все дороже. Благодаря интернету стало гораздо проще и договариваться с музыкантами, и организовывать выступления (отсюда такой спрос на квартирники). Бесплатная музыка действительно дает свободу; посредственные группы, которые все равно не продали бы слишком много пластинок, теперь тоже могут найти поклонников и отправиться в турне в любую точку земного шара.

Тем не менее гастроли вряд ли являются «решением». Рост доходов от живых выступлений на многие миллиарды долларов не смог компенсировать падение продаж записей. Как и в случае со стримингом, суммарные итоги также не показатель того, как делится пирог – или между компаниями и музыкантами, или только между последними. Правило «толстой головы» распространяется и на гастроли, при этом львиная доля дохода уходит артистам с именем, многие из которых держатся на сцене по старой памяти: рокеры под семьдесят и под восемьдесят, за выступления которых щедро платят состоятельные фанаты, которым примерно столько же лет. В 1982 году, по данным Крюгера, 1 % лучших артистов получили 26 % общего дохода от концертов; в 2017 году этот показатель составил 60 %. На мега-фестивале из 200 исполнителей, отметил Рибо, 80 % денег пойдут на трех-четырех хедлайнеров.

Но самый большой недостаток гастролей в плане прибыли – главная причина, по которой нельзя сделать оптимистичные выводы о среднестатистическом музыканте, – ничем не отличается от множества возможных «решений» для людей искусства. Все слышат одни и те же советы. Пытаются делать одно и то же. «Кого ни возьми – все в разъездах», – сказала фолк-исполнительница Элиза Гилкисон. «Чтобы зарабатывать на жизнь и общаться с поклонниками, – написала певица, автор песен Сюзанна Вега, – молодые и старые группы едут в турне. Они везде. Прямо сейчас я соперничаю и со своими кумирами, и со своими ровесниками, и со всеми, кто выходит на тот же путь. Рынок переполнен».