Экономика творчества в ХХI веке. Как писателям, художникам, музыкантам и другим творцам зарабатывать на жизнь в век цифровых технологий - [115]

* * *

Как бы вы ни отнеслись к этому совету, главное, что мир не просто указывает вам, как заниматься искусством; он велит вам продавать его, всерьез утверждая, что второе – логическое завершение первого. И здесь мы начинаем мельком замечать другую идею, которая, возможно, находится в процессе отмены самого понятия «искусства как такового» – собственно Искусства. В то же время, когда Apple проповедовал евангелие массового творчества, начинает появляться новый взгляд на экономику. В десятилетия после Второй мировой войны, в эпоху профессионализма не только в искусстве, но и во всем, локомотивом продуктивности и роста стали знания: не только технические и научные, но и социально-научные, управленческие, профессиональные и так далее (именно поэтому мы пережили бум в сфере высшего образования, когда с 1939 по 1989 г. число учащихся колледжей увеличилось более чем в девять раз). Профессионалы – люди, которые обладали знаниями, работали с ними и производили, воспринимались как «работники знаний»: это определение было придумано Питером Друкером, отцом современной бизнес-школы, в 1959 году.

Но на рубеже тысячелетий появилась новая категория. «Знания» уступали место «творчеству»: как силе, которая двигала экономику вперед, как способностям, которые государство должно было развивать, как бизнесу в качестве рычага влияния, как тому, чем работники должны обладать, как тому, чему студенты должны учиться. В 2002 году Ричард Флорида опубликовал книгу «Креативный класс» (мы рассматривали ее в шестой главе), которая сыграла важную роль в распространении этого образа мышления. «Творчество человека, – заявил Флорида, – является главнейшим экономическим ресурсом» и стало «ключевым фактором нашей экономики и общества». И хотя этот класс в его представлении на самом деле не так уж отличался по составу от работников сферы знаний, их деятельность понималась по-разному. «Креативный класс, – писал Флорида, – состоит из людей, которые формируют экономическую ценность через свое творчество». В его основу входят «люди, работающие в области естественных и инженерных наук, вычислительной техники и математики, образования и искусства, дизайна и развлечений».

Искусство, дизайн и развлечения. Это нечто выдающееся. Художников всех под одну гребенку относят к креативному классу, и таким образом искусство относят к более широкому типу «творчества». Появление «Искусства», как я упомянул в двенадцатой главе, связано с объединением ранее разрозненных категорий – поэзии, музыки, драмы, живописи, скульптуры, – поскольку они были признаны как обладающие определенными фундаментальными качествами, которые не были общими для других видов человеческой деятельности, включая другие формы того, что мы сейчас называем творчеством – в частности, ремесла (прочие – художественная литература, танцы, фотография, кино – также были признаны искусством). Ремесла взывали к нашему чувству прекрасного, но «изящные искусства» также увлекали «ум и воображение». Ремесла включали в себя создание полезных предметов. Искусство не служило утилитарным целям, оно было самоцелью.

Но «творчество» в терминах, которые использовали Флорида и другие писатели, отменяет эти различия, как и многие другие. Искусство, это унитарное понятие, не столько растворяется в отдельных категориях, сколько входит в более крупный кластер, включающий в себя не только ремесла, но и все формы деятельности, которыми занимается креативный класс. Наука – это творчество, инженерия – опять оно, преподавание – тоже, и поэтому, как рассказывает Флорида, к нему также относятся право и медицина, финансы и бизнес, журналистика и гуманитарные науки. По его мнению, рентгенологи используют творчество в своей работе – а вместе с ними и те, «кто ремонтирует и обслуживает копировальные машины».

Искусство становится еще одной формой «творчества», а само оно – и это один из знаковых посылов книги Флориды – это бизнес-концепция. Флорида в итоге не определяет креативный класс как людей, которые делают такие же вещи; он определяет его как «людей, которые формируют экономическую ценность через свое творчество». В концепции Флориды творчество не имеет значения – буквально, не имеет смысла – до тех пор, пока не выйдет на рынок. С этой точки зрения оно является товаром, чем-то с измеримой экономической стоимостью – чем-то, что можно купить и продать. Действительно, это конечный продукт, секрет производства всех других, дрожжи, на которых поднимается тесто.

Компании быстро подхватили такой образ мышления. «Творчество» стало и остается по сей день мантрой корпоративного мира. Парад мудрецов бизнеса раскрыл новую истину. Корпорации нанимали главных креативных директоров. «Дизайнерское мышление» вошло в моду, о чем рассказывала IDEO, международная консалтинговая компания из Пало-Альто, а также Стэнфордская школа дизайна (Standford d.school), открытая в 2005 году. Дэниел Пинк, автор книги «Новый мозг. Почему правое полушарие будет править миром»[110] (A Whole New Mind: Why Right-Brainers Will Rule the Future), заявил, что «магистр искусств – это новый магистр бизнеса». В интервью газете New York Times – и это один из миллиона примеров, показывающих, насколько автоматическим стало использование такого языка, – председатель Dentons, гигантской международной юридической фирмы, признался, что «люди, которые становятся лидерами, сами по себе не просто креативны, а создают условия для того, чтобы другие были креативны».